— Это не гарем, — возразил Кадар. — Я даю свое слово, что здесь к вам будут относиться со всем уважением.

Жасмин сердито посмотрела на Ташу.

— Разве я не говорила тебе?

— Что это все значит, Кадар? — спросила Tea.

— Я думал, вам будет приятно, если Жасмин окажется рядом с вами. Разве вы не рады ее видеть?

Tea очень обрадовалась. Она даже сама не понимала, насколько соскучилась по Жасмин.

— Не настолько, чтобы приветствовать ее заключение в эту тюрьму ради моего удовольствия.

— Она не пленница. Она может уйти отсюда в любой момент, как только захочет. Все, что ей надо сделать, эта попросить меня, и я тотчас заберу ее назад в Дандрагон.

— Но я этого не сделаю, — сказала Жасмин, обращаясь к Tea. — Нам надо еще многое узнать от вас, а мы не можем учиться, раз вы здесь, а мы в Дандрагоне. — Она повернулась к Таше. — А теперь скажи, что ты счастлива, что приехала сюда и что мы будем здесь много трудиться.

— Я вовсе не рада, — пробормотала она недовольно и добавила: — Но я буду много и старательно работать. Что еще я могу здесь делать?

— Вот видите, Tea, все складывается просто великолепно, — сказал Кадар с сияющей улыбкой. — У вас теперь будут помощники для вашего вышивания. И вы сможете наконец поблагодарить меня.

Она взглянула на него в изумлении. Неужели он считает, что она может забыть о его участии в том предательстве?

— Нет? — Он, должно быть, прочел ее мысли по выражению лица. — Но теперь вы ведь знаете, что я хотел вам только добра. Если вы простите меня, то доставите этим огромное удовольствие. — Он чуть скривился. — Во всяком случае, это сделает мои визиты к вам более приятными.

— Я не прощу вас.

— Но вы притворитесь. Это почти так же хорошо, — убеждал он ее. — И может быть, однажды притворство станет правдой.

Она уставилась на Кадара, чувствуя, что искусно сплетенное им кружево из слов, словно золотыми нитями, оплетает ее, притягивая к нему. Но она не смягчится. Ему следовало бы защитить их от Вэра, а не поддерживать его.

И все же она понимала, что как бы Кадар ни старался, как бы ни спорил с ним, Вэра ему не переубедить. И Кадар поверил, что Вэр сделал то, что надо, чтобы сохранить им жизнь. Ее обида на него несколько утихла, но она все равно не позволит ему так легко одержать над собой верх.

— Возможно, я смогу притвориться. — Она мстительно улыбнулась. — Если вы сумеете убедить Селин, что все было сделано исключительно для нашей пользы.

Он застонал.

— Вы хотите заставить меня встретиться с этой мегерой без вашей защиты? Я надеялся, вы заступитесь за меня.

— С какой стати? Просите сами прощение. Вы найдете ее в саду. Я отсылаю ее каждый день после полудня отдыхать и играть, но она ухаживает за деревьями. — Tea не сомневалась, что чары Кадара помогут ему одержать верх над строптивостью ее сестры, но сначала она помучает его. Для этого мошенника это будет только полезно. Она повернулась к Жасмин.

— Идемте, я покажу вам, где вы будете спать. Здесь есть комната с окнами в сад, там очень приятно. Я говорила вам, как я рада вас видеть?

Больше чем рада. Теперь в этой тюрьме у нее появилось два надежных союзника, и она перестала чувствовать себя беспомощной. Теперь ей остается только ждать, работать, и она отвоюет свою свободу. А тем временем она будет управлять этим мирком, в который Вэр сослал ее. Уже давно она усвоила, что власть над врагом дает слово. Надо суметь убедить его, что у тебя есть нечто, что он хотел бы иметь. И она могла дать Кемалу знамя, которое он жаждал иметь. Она сможет уговорить его нарушить договор с Вэром всеми возможными для нее способами. Она не позволит Вэру удерживать ее здесь без ее согласия.

Да, она сумеет добиться власти над хозяином Эль Санана.

12.

Девятнадцать месяцев спустя

10 июня 1191

Эль Санан

Кадар посмотрел на ветви шелковичных деревьев и вздохнул.

— Жаль видеть столь прекрасные листья в мерзких паразитах. Я не в восторге от ваших червей, Tea.

— Они не паразиты. Все что-нибудь едят. Вы ведь ничего не имеете против той чудесной шелковой туники, что вы получили от меня. — Она усмехнулась. — Насколько я помню, вы без конца придирались и изводили меня, пока не взяли ее у меня.

— Это же все для нашего общего блага. Я, например, очень люблю красивую одежду.

— А что хорошего это дало мне?

— Но ведь вы можете теперь любоваться ею на мне. Я уверен, что не найдется и одного человека из тысячи, который мог бы с таким же блеском продемонстрировать вашу работу. Он помолчал. — Кроме Вэра. Он бы великолепно смотрелся в одной из ваших туник.

Это была наглая ложь. Кадар знал не хуже, чем она, что никто никогда не замечал одежды на Вэре, настолько сама его личность приковывала к себе внимание. Уже третий раз, с тех пор как он приехал прошлым вечером, Кадар упоминал о Вэре. Ясно, что он пытается подвести разговор к чему-то для него важному, но она не станет ему помогать в этом. Tea сменила тему.

— Скоро наступит пора собирать коконы.

— Я очень рад, что деревья в Дандрагоне не используются таким образом. Они очень мило цвели в этом году. Конечно, у Вэра мало возможности полюбоваться их красотой. Вот уже больше месяца, как он не возвращался в Дандрагон. Вся граница кипит от слухов, что король Ричард Львиное Сердце во главе английского войска прибывает на помощь христианам, чтобы принять участие в осаде Акры. Шейхи соперничающих с Эль Сананом племен надеются, что Саладин призовет Кемала на защиту Акры. — Кадар улыбнулся. — Непобедимый в битвах воин может принести неоценимую пользу городу в столь тяжелое время. А слава Кемала достигла даже Иерусалима.

— Неужели?

— Вы знаете, что это так. Бьюсь об заклад, вы осведомлены о каждом послании, которое направляется от Кемала Саладину и обратно.

Она невинно посмотрела на него.

— Но откуда же мне это знать? Я здесь всего лишь покорная рабыня.

— Совершенно особенная. Кемал позволяет вам свободно расхаживать по всей крепости. Он даже предоставил вам с Селин лошадей, хотя твердо придерживается правила, что женщины не должны покидать гарема.

— Нам необходимо двигаться, чтобы оставаться в хорошей форме. Как же может больная женщина успешно справляться с такой трудной работой?

— И к тому же лошади могут предоставить хороший шанс для побега.

— Кемал не беспокоится о том, что мы убежим. Он думает, что мы смирились.

— Тогда он еще больший дурак, чем я о нем думал. Что ж, пожалуй, я бы не удивился, если бы увидел, что он настолько потакает вам, что готов предоставить все, что вы захотите.