— Не знаю. Мы никогда не говорили об этом. Полагаю, она знала, что это Трон.
— Спросите ее. Держу пари, что нет.
— Но какая разница, так это или нет?
— Не знаю. — Он вздрогнул. — Но должна быть разница. Вы можете это увидеть, а они нет. Быть может, это моя вина. Быть может, это все сделал я.
К своему изумлению, она увидела, что его лицо в неровном свете костра внезапно мертвенно побледнело.
— Вы говорите чепуху. Я сама вышила Трон со львами, а вы заявляете, что это ваша вина?
— Это тот самый Трон. — Он помолчал. — Такой я увидел в пещерах под Храмом. Это был ее Трон.
— Ее?
Он открыл было рот, чтобы продолжить, но затем покачал головой. — Вы и так знаете уже слишком много. Я не могу…
Ею овладел внезапный приступ гнева.
— О нет, на этот раз вы так со мной не поступите! Вы говорите, что тамплиеры собираются преследовать меня и убить, независимо от того, что я сделала. Вы держите меня в неведении и обращаетесь со мной так, словно у меня совершенно нет собственных мозгов. Но сейчас вы ответите на все мои вопросы. Я должна знать причину, из-за которой все это со мной случилось.
— Будет лучше, если я…
— Это моя жизнь. Вы украли из нее два года. Я не позволю вам снова отнять у меня право распоряжаться собой.
Он еще некоторое время смотрел на нее, прежде чем перевести взгляд на пламя костра.
— Задавайте вопросы.
— Чей трон вы видели там?
— Ашеры.
— И кто такая эта Ашера?
— Богиня, которой поклонялись израильтяне в Ханаане много веков тому назад. Богиня плодородия и всякого произрастания на земле.
Она кивнула.
— До того, как они поняли, что существует только один Бог. Это не так.
Она застыла.
— Что вы имеете в виду? После того как Моисей спустился с горы Синай с десятью заповедями, все стали поклоняться только одному единому Богу.
— Нет.
— Вы хотите сказать, — прошептала она, — что священные книги говорят неправду?
— Я говорю, что они написаны людьми, которые, вероятно, на хотели допустить никакого упоминания о том, что возможны отступления от истинного пути.
— Этого не может быть.
Он горько улыбнулся.
— Вот видите, как это поразило и ужаснуло вас? Наша религия основывается на священном писании, и вы не можете допустить, что оно не совершенно. Вы испугались, что если там есть хоть одна ложь, то можно подвергнуть сомнению и все остальное, а это значит, что все здание может рухнуть.
— Это богохульство. Существует только один Бог.
— А разве я говорю что-нибудь другое? Я говорю только о богине Ашере, которой поклонялись в Ханаане, даже если это запрещено. Бог в древности известен им как Яхве, и богиня Ашера была его женой. Ее именовали Львицей, и она, сидя на Троне со львами, слыла богиней плодородия, как я уже говорил.
Она покачала головой.
— Я не верю этому.
— Так было. Ханааняне не отказались от своей богини. В конце концов, чтобы стереть ее память из душ людей, а всякое упоминание о ней с лица Земли, священники уничтожали каждое изображение и все реликвии, посвященные культу Ашеры. — Он на мгновение замолчал. — Все, за исключением Трона со львами. Они перенесли его в Храм Соломона и спрятали в глубоких пещерах вместе с записями, запретив когда-либо говорить об этом и показывать остальному миру.
— Почему они не уничтожили его?
— Из-за религиозных предрассудков. Они веками поклонялись богине и, как считали ханааняне, она была женой единого непроизносимого истинного Бога. Трон со львами оставался символом и свидетельством ее могущества. А что, если в этой легенде все же заключена правда, ведь тогда они бы нанесли оскорбление богине, уничтожив ее Трон?
— Я не верю, что тамплиеры так суеверны.
— Нет, конечно. Во времена, когда они обнаружили Трон и записи, тысячи людей сражались и погибали в крестовом походе, чтобы доказать неверным, что существует один истинный Бог. Они отчаянно хотели уничтожить этот Трон. Но не смогли этого сделать.
— Почему же?
— Быть может, они тоже испугались. Но по другой причине. В записях оказалось то, что одновременно и смутило и ужаснуло их. Что-то, что могло быть истолковано по-разному.
— О чем вы говорите? — прошептала она.
— Там было высказано сомнение в существовании Ашеры как самостоятельной богини.
Она растерянно смотрела на него.
— Как? Что это значит?
— Можно предположить, что Яхве и Ашера не были мужем и женой… но одним целым. Одним единым богом… или богиней.
Она смотрела на него, не веря своим ушам. Он не мог иметь в виду то, что говорил, а он тем временем продолжал:
— Таким образом, они могли уничтожить действительно священную реликвию. Поэтому решено хранить Трон в неприкосновенности, но никто не смел даже узнать о его существовании.
— Всем известно, что Бог — мужчина.
— Разумеется, известно. Но записи… Возможно, они говорят лишь о том, что Ашера — всего лишь часть Бога, ведающая продолжением рода. Без сомнения, Бог многолик в Его бесконечном могуществе.
— И один из его ликов женщина?
— Я не сказал этого.
— Потому, что побоялись. — Ее голос дрожал. — Я тоже боюсь говорить об этом. — Бог должен сохранять свою божественную сущность, которую она знала с детства. Все в мире может меняться, но Бог должен оставаться всегда неизменным. — Я ни за что в это не поверю.
— Ваше право, но поймите, что тамплиеры готовы на все, лишь бы быть уверенными, что ни одна душа также никогда не сможет в это поверить. Папа и Церковь правят этим миром. И ничто, из того, что они проповедуют, не может подвергаться сомнению.
— Разве может кто-то усомниться в истинности нашей веры?
— Послушайте меня, тамплиеры боятся, что вы теперь можете задавать себе вопросы и сомневаться. Вы создали знамя, что для них означает насмешку и вызов. — Он замолк на мгновение. — К тому же вы отдали его неверному.
— Чепуха. Мое знамя не имеет никакого отношения ни к богам, ни к богиням. Это ваше знамя.
— Если оно мое, то почему вы отдали его Кемалу?
— Вы знаете почему. Я отдала бы его самому сатане, лишь бы с глаз долой.
— Именно так и думают в Ордене: вы отдали его сатане. Они уверены, что я рассказал вам о Троне, и вы, вышив это знамя, вручили его Кемалу, чтобы укрепить руку неверных. — Он покачал го-лозой. — И отнюдь не легче, что Кемал во всеуслышание объявил, что стяг обладает магической силой и помогает ему в битвах.