– Мне было десять лет, когда я в первый раз участвовала в соревнованиях. Но начала я кататься, когда мне было четыре года. – Дани добавила сливки в кофе и медленно помешала. Ее темные глаза были задумчивы. – В Брайарклиффе есть большой пруд, и мои родители обычно приглашали зимой друзей покататься на коньках. Ночью я обычно украдкой выскальзывала из своей спальни и подглядывала за ними. Я пряталась за деревьями и часами любовалась на высоких красивых мужчин и симпатичных девушек, скользящих будто на крыльях по гладкому льду. – Глаза Дани потеплели от воспоминаний, а на губах заиграла улыбка. – Все было как в сказке. Лунный свет превращал пруд в расплавленное серебро, пламя стоящих на подставках факелов отражалось на блестящей ледяной поверхности, и, казалось, огонь вырывается из-подо льда. Когда я в первый раз увидела Энтони, он показался мне похожим на один из факелов. Он был одет в серый свитер и черные джинсы и двигался по пруду как мрачное пламя, он царил над всеми. – Она взглянула на Джека. – Ты когда-нибудь видел Энтони на льду?
– Один раз, когда он выиграл олимпийское «золото». Он был очень хорош.
– Про Энтони мало сказать, что он «очень хорош». Он самый прекрасный фигурист из всех, кого я видела в своей жизни. Энергия и страсть, которые он приносит на лед, невероятны. Он абсолютно вне конкуренции и по технике, и по артистичности. – Дани покачала головой. – Конечно, в то время я не знала таких слов. Мне тогда казалось, что, проносясь мимо Других фигуристов на льду и касаясь их рукой или плечом, он воспламеняет их своим огнем.
Они сами должны были гореть, как факелы. И я удивлялась, почему это не происходит на самом деле. Он был несравненен, все остальные были только фоном. Я любила наблюдать за гостями в нашем доме, когда они катались на катке. Все эти люди были веселы, громко смеялись, но они танцевали так, словно каждый из них был сам по себе. Но так не должно быть, когда люди катаются на коньках. – Она беспомощно пожала плечами. – Это трудно объяснить.
– Я понял, что ты имела в виду, – проговорил Джек успокаивающе. – А когда ты научилась кататься, ты принимала участие в этих вечеринках?
Дани отрицательно покачала головой.
– Я знала, что мои родители никогда не разрешат мне участвовать во взрослых развлечениях. – Ее губы задрожали. – Они считали, что для маленькой девочки вполне достаточно общества няни. Я так хотела получить для себя хотя бы частичку этого волшебства. Я просто изводила свою няню, пока она не увидела, что я успешно справляюсь и с уроками, и с коньками. Она терпеть не могла сидеть на скамейке в ужасный холод, пока я тренировалась, но не могла увести меня с катка, потому что я полностью была поглощена катанием. Оно стало наваждением. – Подняв глаза, Дани встретила полный сочувствия взгляд Джека и встряхнула головой, как бы возвращаясь в настоящее время. – И это наваждение длится до сих пор.
– Ты работаешь на льду по шесть-семь часов в день, а потом еще два часа занимаешься балетом, – сказал Джек. – Я видел тебя настолько усталой, что ты едва держалась на ногах и тем не менее продолжала работать. Стоит ли все это таких трудов, Дани?
– Да, стоит, – ответила Дани без малейших колебаний. – И я всегда это знала. Почему, как ты думаешь, я тренируюсь так помногу?
– Иногда я удивляюсь тебе. – Джек сделал маленький глоток из чашки. – Я думал, честно говоря, что дело, возможно, в Малике. Или я ошибся?
От спокойствия Дани не осталось и следа.
– Ты говоришь словами этих идиотских газетных статей обо мне, которые посыпались в последние два года! Даже когда я выиграла чемпионат мира, репортеры пытались написать еще одного «Пигмалиона»! Энтони никогда не принуждал меня. Мне самой нужна была его помощь и поддержка. И если я оказалась ведомой, так это не его, а мое желание!
– Хорошо, хорошо, – сказал Джек успокаивающе, поднимая руки. – Сдаюсь. Я не пытаюсь очернить твоего опекуна. Я даже по-своему восхищаюсь им. Но первое, что мне пришло в голову, когда я тебя сегодня увидел: «Девочка здорово переживает свою неудачу».
– Вряд ли Энтони стал бы ругать меня! – возразила Дани резко.
Дани не хотела вспоминать недавний разговор с Энтони в библиотеке. Она встретилась с Джеком, чтобы отвлечься, погрузившись, как в ванну, в теплое, добродушное отношение к ней Джека. Если бы не зашла речь об Энтони, Дани, наверное, смогла бы убрать воспоминания о странном разговоре подальше в какой-нибудь укромный уголок памяти. Она улыбнулась Джеку, полная решимости избавиться от грустных мыслей.
– Не хочешь сейчас поддержать активный стиль моего поведения и пригласить меня потанцевать? – задорно спросила она Джека.
* * *
Была почти полночь, когда они вышли из уютного кафе на морозный воздух. Порывистый и колючий зимний ветер холодил раскрасневшиеся щеки Дани. Крупные снежинки кружили в воздухе и медленно падали на землю.
Джек поднял воротник замшевой куртки и взял Дани под руку.
– Снег не обещали до завтрашнего утра. Теперь вряд ли удастся быстро поймать такси. Они всегда исчезают неизвестно куда при первых признаках плохой погоды.
– А твоя квартира недалеко, почему бы нам не пройтись пешком? Заодно подышим свежим воздухом, – предложила Дани.
– Ты сказала «моя квартира»? – Брови Джека поползли вверх. – Дани, ты осваиваешь язык феминисток семимильными шагами. Ты что, хочешь остаться у меня на ночь?
– Нет, я только позволю тебе угостить меня чашкой горячего шоколада и развлечь приятной беседой. – Дани рассмеялась и оживленно продолжила:
– Потом я воспользуюсь твоим телефоном и позвоню в гостиницу, чтобы заказать себе номер. И еще я хочу хорошо провести время, пока буду ждать такси, которое отвезет меня в гостиницу.
– На такую обширную программу тебе потребуется целая ночь. – Он усмехнулся, глядя на нее. – Но я переживу, Дани. Мы друзья, и я готов поделиться с тобой последним. Моя постель – это твоя постель. – Он подмигнул. – Как и мое прекрасное тело, которое стоило два миллиона долларов, когда я был профессионалом. Сможешь ли ты отвергнуть такое предложение? Подумай, тебе невыгодно отказываться.
Дани на секунду задумалась, ответить ли ей серьезно или пошутить.
– Я ничего не понимаю в коммерческих делах. Поэтому оставляю это таким специалистам, как Энтони.
Снежинки падали на светлые рыжеватые волосы Джека и сразу же исчезали в его густых волосах. У Энтони, на его темной шевелюре, они бы сияли как звезды в ночном небе, подумала вдруг Дани. Она прикусила губу и постаралась не думать об Энтони. В течение последних часов ей это почти удалось, и Дани надеялась достойно выдержать это испытание еще какое-то время.
Весело болтая, она смогла не вспоминать Энтони почти половину дороги до квартиры Джека. Фары темного «Мерседеса», внезапно затормозившего посередине улицы, выхватили их фигуры из темноты. Автомобиль резко вывернул к тротуару. Этот вираж был встречен свирепой какофонией сигналов всех ближайших машин на улице. «Мерседес» неуклюже пробился сквозь поредевший поток машин и притормозил рядом с Дани. Водитель перегнулся через переднее сиденье и распахнул заднюю дверцу.