Взгляд Жан-Марка был устремлен на низкий квадратный вырез ее платья тоже винно-красного цвета.
– Прошу прощения, но вам не кажется, что вы несколько… расцвели?
– Вы думаете, слишком? У меня маленькая грудь, но я подложила полдюжины носовых платков, чтобы ее увеличить и выглядеть более женственной. Разве мужчины не предпочитают женщин с большой грудью?
– Полагаю, вы можете обойтись без платков. – Жан-Марк все еще не мог отвести глаз от ее прелестной бархатной кожи, атласно сиявшей на фоне винно-красного бархата. – Большая грудь – необязательное требование.
– Какое для меня облегчение! – Жюльетта повела плечами. – Эти платки такие неудобные. Кружевные оборки царапаются – так и хочется их вытащить.
– Какая интересная… – Жан-Марк замолчал на полуслове. Рядом с ним возник дородный мужчина, которого он подзывал. – Бутылку вина и фруктовый сок для гражданки. – Он помедлил и понизил голос:
– И пару слов с гражданином Уильямом Даррелом.
Выражение мясистого жизнерадостного лица мужчины не изменилось.
– Хотите моего знаменитого жаркого из барашка? Лучшего во всем Париже.
– Пожалуй, нет.
Мужчина направился через весь зал к бочонкам и, вернувшись, поставил на стол бутылку вина и два стакана.
– Для фруктового сока сейчас не сезон.
– Тогда воды, – нетерпеливо сказала Жюльетта. – И Уильяма Даррела.
– Воды? – Официант пожал плечами. – Пойду посмотрю.
– Что это с ним? Он не обращает на нас никакого внимания.
Жан-Марк налил в стакан вина.
– Вам надо преодолеть свое отвращение к вину. Жюльетта провожала глазами официанта.
– Он обслуживает кого-то другого. Почему он…
– Прелестный веер для гражданки? – На стул между Жан-Марком и Жюльеттой плюхнулась высокая женщина с блестящими каштановыми волосами и поставила на стол соломенный поднос с бумажными веерами. – Каждой гражданке нужен красивый веер, чтобы продемонстрировать свою благожелательность к революции. – Женщина раскрыла веер. – Вот это – славное взятие Бастилии. Я сама его расписала. Смотрите, как горят красным факелы и…
– Гражданке не нужен веер, – отозвался Жан-Марк.
– Может, с Дантоном или Робеспьером? – Женщина порылась на подносе и торжествующе вытащила один из вееров. – Вот это гражданин Дантон. Обратите внимание, какой благородный лоб.
– Это ужасная мазня. – Жюльетта бросила взгляд на грубо расписанный веер. – И на него он даже не похож. Дантон – урод.
– Но у такого человека благородные мысли. – Веснушчатое лицо женщины осветила обворожительная улыбка. – Я рисую идеалы, а не человека.
– Вы рисуете кое-как, и никакие идеалы не могут служить оправданием для такого злоупотребления цветом и формой. Неужели вы не уважаете свое ремесло? Как вы можете предлагать…
Женщина снова порылась в своих товарах, вынула новый веер и торжественно раскрыла его.
– Тампль, где наши патриоты держат этих кровавых тиранов.
– Башни написаны без соблюдения пропорций. У вас они все почти одного размера, а ведь эта намного больше других.
– Подожди. – Жан-Марк взял веер и стал внимательно его рассматривать. – Обрати внимание на голубей, дорогая. – Он поднял глаза и встретился взглядом с Жюльеттой. – Четыре голубя улетают с большой башни.
Женщина улыбнулась.
– Хочешь купить этот веер?
– Я подумаю.
Взгляд Жюльетты устремился к лицу продавщицы вееров.
А на нее стоило посмотреть повнимательнее, подумал Жан-Марк. Лет ей было около тридцати, не первой молодости, однако желтое шерстяное платье подчеркивало и ее каштановые волосы, и пышную точеную фигуру. Черты лица женщины были невыразительными, щеки и курносый нос щедро покрыты россыпью веснушек, однако живые карие глаза и добродушная улыбка располагали к себе.
Жан-Марк наклонился к ней.
– Покажи нам что-нибудь еще, гражданка…
– Нана Сарпелье.
– Я Жан-Марк Андреас, а это гражданка Жюльетта де Клеман.
Женщина развернула еще один веер.
– Это корабль нашего доблестного флота. Обратите внимание, как ветер бьет в паруса, и на фигуру Воплощенной Добродетели.
– И на название корабля на носу, – негромко заметил Жан-Марк.
– «Даррел». – Жюльетта тут же бросилась в атаку:
– Где он? Нам надо с ним увидеться.
– Кто прислал вас сюда? – Нана Сарпелье раскрыла новый веер и обмахнулась им.
– Дама из башни, – ответил Жан-Марк. Нана Сарпелье раскрыла новый веер.
– Верится с трудом.
– Откуда же мы могли узнать об этом кафе? – доказывала Жюльетта. – Нам надо поговорить с Уильямом Дарре-лом.
– Уильяма Даррела не существует. Имя – простой пароль. – Продавщица закрыла веер. – Но некоторые люди проявляют к веерам тот же интерес, что и вы, и они могли бы помочь вам. Передайте мне ваше сообщение.
– Мне надо кое о чем спросить королеву, а у меня нет возможности еще раз пойти в Тампль и увидеться с ней, – сказала Жюльетта. – Однако ваша группа, возможно, сумеет это сделать.
– Мы не рискуем вступать с ней в контакт, разве что в случае особой важности.
– Два миллиона, которые поступят в ваши сундуки ради нашего общего дела, могут считаться таким случаем? Лицо Нана Сарпелье осталось бесстрастным.
– Разумеется, это большие деньги. И все же придется это обсудить.
– Когда?
– Не могу сказать с уверенностью. Что вы хотите ей сказать?
– Хочу задать вопрос. Передайте ей, Жюльетта спрашивает, кто положил предмет в ящик. Имя этого человека. Имя.
Продавщица взяла у Жан-Марка веер с изображением Тампля, подала ему веер с Дантоном и протянула руку ладонью вверх.
– Дайте мне несколько франков. – Она положила деньги на поднос и встала. – Спасибо, гражданин. Все будут завидовать вашей даме, когда она раскроет мой веер.
– Когда? – упорствовала Жюльетта.
– Если мы решим помочь… – Нана Сарпелье взялась за поднос. – Я дам тебе знать, когда выполним задание. Оставьте свой адрес Раймону.
– Раймону?
– Раймону Жордано, тому, кто вас обслуживал. Кафе принадлежит ему, а он – один из наших. – Нана взяла поднос и пошла мимо занятых столиков, останавливаясь то там, то тут, с улыбкой перекидываясь с посетителями несколькими словами.
– Дело сделано. – Жан-Марк глотнул вина. – А теперь подождем.
Жюльетта протянула руку к вееру с портретом Дантона.