Маргарет открыла глаза и увидела перед собой Картаука. Он стоял в нескольких ярдах от нее. Она вспыхнула, представив, что он стал свидетелем ее минутной слабости. Впрочем, похоже, он не успел ничего заметить. Золотых Дел мастер смотрел на нее оценивающим, но совершенно бесстрастным взглядом. Маргарет откашлялась.
— Кажется, я предложила вам поискать место для мастерской.
— И я нашел его. — Он не сводил с нее внимательных глаз. — Мне подойдет буфетная.
— Буфетная? — повторила она несколько ошарашенным тоном. — Но ее нельзя использовать…
— В том-то и дело, что можно. Там есть печь. Так что мне не придется ее строить. Я могу огородить очаг. — Он подошел к ней, пальцем приподнял подбородок. — Сначала я не оценил вашего лица. Но сейчас понял, что…
Она оттолкнула его руку.
— Я не стану позировать вам.
Картаук огорченно посмотрел на нее.
— Вы даже не представляете, какую честь я вам оказываю. Я отказал самой королеве Виктории…
Маргарет растерянно посмотрела на него.
— Королева просила вас…
— Нет. Я не предоставил ей такой возможности. Конечно, монархов не стоит обижать, но я твердо решил отказать ей. — Он повернулся и пошел по коридору. — А сейчас я пойду выбрасывать все эти котлы и сковородки.
Маргарет бросилась за ним.
— Не смейте этого делать!
— Почему? Они мне будут мешать.
— Вы что, сумасшедший? А как я буду кормить всех? Мне не обойтись без буфетной.
— Пища духовная намного ценнее пищи материальной. — Картаук нахмурился. — Ну хорошо. Думаю, мы сойдемся на том, что я разрешу вам пользоваться буфетной по вечерам для приготовления еды.
— Вы разрешите? — Она глубоко вздохнула и процедила сквозь зубы: — Если вы посмеете дотронуться хоть до одного котла, я завтра пущу вас на жаркое.
Картаук изучающе посмотрел на нее через плечо.
— Верю, что вы сделаете это. — Он вдруг усмехнулся. — Но боюсь, мадам, что покажусь вам жестковатым. На нежного кролика я не похож.
— Если хоть один котелок окажется не на месте… — сухо начала Маргарет.
— Хорошо, хорошо! — Он пожал плечами. — Я приметил еще одно подходящее место — в конюшне. Но вы должны помочь мне очистить его. И попросите Джока найти кирпичи для строительства моей печи.
— Джок будет ухаживать за Йеном. И он не станет потворствовать вашим глупостям. А у меня тоже на это нет времени.
Картаук вздохнул.
— Я прибыл в страну дикарей, которые отказываются помочь мне. Они собираются использовать мой талант…
— Вы упрекаете меня в том, что я использую ваш талант! — Маргарет вдруг запнулась. Что-то странное почудилось ей в этом разговоре. Слишком театральными были жесты Картаука, слишком наигранным его возмущение. — Вы не собирались занимать буфетную под мастерскую, — внезапно догадалась она.
— Тогда зачем я завел этот разговор?
Маргарет не знала, что ответить. Кто знает! Может быть, он решил, что таким образом ему лучше всего удастся отвлечь ее от горестных мыслей, в то же время не уязвляя ее гордости. Неужели он обнаружил ее слабость и так безошибочно действовал, что сумел заставить ее забыть обо всем на свете. Нет! Такого не может быть. Они только что познакомились. Откуда он успел научиться читать в ее душе с такой легкостью?!
— Почем мне знать! — резко ответила она. — Может, это какие-то языческие штучки?
— Тогда такая богобоязненная женщина, как вы, без труда раскусит их, — вежливо ответил Картаук и, прежде чем она успела ответить, начал спускаться вниз по лестнице.
Было уже больше девяти вечера, когда Джейн и Ли Сунг закончили уборку буфетной и поднялись по лестнице на второй этаж.
— Господи милостивый, до чего же я устала! — Она выпрямилась и откинула голову назад. — Сколько же нам пришлось вынести ведер воды, пока мы отмыли этот пол? Ложись спать. Утром будет полегче, — сказала она Ли Сунгу, который открыл перед нею дверь ее спальни.
— Картаук нашел в конюшне место для мастерской и жилья. Я буду жить с ним.
— Но у тебя здесь есть комната.
— Я уже привык с Картауком, — коротко ответил Ли Сунг.
— Но будет ли тебе там удобно?
— Честно говоря, в храме я чувствовал себя гораздо уютнее, чем в этом замке.
— Надо постараться извлечь как можно больше пользы от пребывания здесь. Как мы это обычно делали.
— Да, — ответил Ли Сунг. — Только есть одна разница.
Она понимала, что он имел в виду. Им обоим Гленкла-рен показался чужим и негостеприимным местом. И к тому же для них более привычным было строительство, а не ремонт.
— Привыкнем.
— Чтобы помочь Йену? Насколько я могу судить, для него Маргарет — самое главное. Это предел его мечтаний. — Он слабо улыбнулся. — Ни о чем другом он и не помышляет.
— Но она не может выполнять сразу сто дел. Пока она занимается Йеном и помогает ему восстановить силы, я буду помогать Гленкларену. — Джейн помолчала. — Если тебе здесь очень не нравится, то не обязательно…
— Хочешь, чтобы я отыскал Патрика и пил вместе с ним в Эдинбурге? — спросил он едко. — Признаться, у меня было время, когда я пытался пойти по этой дорожке…
— Ты никогда не рассказывал мне.
— А ты думаешь, почему я никогда не беру ни капли в рот? Ковылять да еще качаться — так не очень быстро добираешься до места.
Она ласково коснулась его руки.
— Я знаю, Ли Сунг.
— Нет, не знаешь. — Он перевел взгляд на лестницу. — Теперь только Йен может по-настоящему понять меня. — Он начал спускаться. — Я лучше остановлюсь там, где меня не будет терзать искушение.
Джейн проводила его до дверей и, глядя, как он, прихрамывая, шагает по двору в сторону конюшни, думала: может ли один человек по-настоящему понять другого? Ей казалось, что она знает Патрика. Однако он совершил такой поступок, который она даже вообразить себе не могла. Она считала, что знает Ли Сунга, но оказалось, что и в этом она ошиблась.
Сверкающие голубые глаза — красивые, как у падшего ангела.
Почему вдруг этот образ вновь всплыл в ее памяти? Наверное, рассказ Маргарет. То, что она узнала от нее. Еще несколько печальных страниц из его трудного детства, полного обиды, горечи и унижений. Долгое время он казался ей загадочным и непредсказуемым.
В последние недели после аварии она обнаружила в нем решимость и волю, которую никто не в силах поколебать.
Нет, ей нельзя думать о Руэле. Она не станет лгать самой себе. Ее чувство к нему называется любовью. Но время и расстояние погасят этот костер. Она будет так занята, что у нее не останется времени думать о нем.