Ее рука, расчесывавшая волосы, замерла, и холодок пробежал по спине Дейзи.
— Будешь помнить?
— Я должен вернуться в Нью-Йорк.
Она вздрогнула и прикрыла глаза.
— Должен?
Он коротко кивнул, продолжая смотреть в сторону.
— «Ночная песня».
— Ты вернешься в Женеву?
— Вряд ли.
— Ну конечно. — Она медленно опустила руку и очень осторожно положила расческу на мраморный столик. — Понимаю. Действительно, тебя здесь ничего не держит, тем более, когда ты знаешь, что я не могу петь Дездемону.
— Дело не в этом. — Он умолк. На долю секунды на его лице отразилась мучительная боль, но Дейзи решила, что это ей показалось; уже в следующее мгновение оно приняло бесстрастное выражение. — Я вынужден покинуть Женеву.
— Когда?
— Утром. Самолет вылетает в шесть утра. Брошу чемоданы в багажник, отвезу тебя домой и сразу поеду в аэропорт.
Усилием воли она сдержалась, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Она позволила себе забыть об осторожности, отдаться чувству, и вот теперь ее пронзает мучительная боль. Но она же знала, что этим все кончится. Джейсон был честным с ней и никогда не скрывал, что главное в его жизни — музыка.
— Не надо отвозить меня домой. Я могу взять такси.
Джейсон упрямо сжал губы.
— Я отвезу тебя.
— Думаю, лучше не стоит, — она старалась говорить ровным голосом. — Я не люблю сцен прощания и боюсь, что не совладаю с собой.
— Дейзи, я не хочу… — Он запнулся, помолчал и хриплым голосом добавил: — Мне жаль, что все так получилось.
— Я слишком усложняю тебе жизнь? — Ее губы скривились в холодной усмешке. — Я ничего от тебя не требую. Ведь ты никогда не давал мне никаких обещаний. — Она выскочила из ванной комнаты, схватила лежавший на кресле жакет и бросилась к двери. — Прощай, Джейсон. Желаю тебе успеха с «Ночной песней».
— К черту «Ночную песню»! — Он догнал ее и, схватив за плечо, повернул к себе лицом. — Пойми, я ничего не могу поделать. Я должен уехать.
— Поступай, как знаешь, — голос ее звучал тихо, но не дрожал. — Я не виню тебя, но сам знаешь, у меня нет опыта, как вести себя в подобной ситуации. Не обращай внимания, если я веду себя не так, как принято.
Она дернулась, пытаясь вырваться из его рук. Невероятно, но даже сейчас сквозь боль и горечь, переполнявшие ее, прорывалось желание прильнуть к нему, ощутить его крепкое объятие.
— Отпусти меня. Мне надо домой, к Чарли.
Она вырвалась наконец и уже у самой двери срывающимся голосом сказала:
— Он тоже будет скучать по тебе. Почему бы тебе не послать ему открытку из Нью-Йорка?
— Я уже попрощался с Чарли.
— Вот как? Прекрасно. — Дейзи рывком открыла дверь. — Ну все, я должна идти. — Она торопливо, почти бегом направилась по коридору к лифту, бросив на ходу какую-то фразу, из которой до Джейсона только долетело: — Чарли…
— Дейзи!
Она не оглянулась, и минуту спустя дверь лифта закрылась за ней. Оказавшись в кабине лифта, она почувствовала такое смятение в душе и боль в сердце, что слезы подступили к глазам. Тряхнув головой, она подавила слезы. Как бы ей ни хотелось плакать, она не должна была дать волю слезам. Чарли сразу все поймет, увидев ее покрасневшие, опухшие глаза. Он начнет утешать ее. Но она не могла лишний раз волновать его, зная, как ему самому тяжело. В конце концов, она всегда знала, что рано или поздно ей придется расстаться с Джейсоном. Его слова «никаких обязательств» звучали в ее голове. Какой же она была наивной дурочкой, думая, что Джейсон мог полюбить так же сильно, как она его.
Боже, эта нестерпимая боль в груди!
Но она не заплачет. Чарли не должен ничего узнать.
Прежде чем открыть дверь коттеджа, Дейзи несколько раз глубоко вдохнула воздух, чтобы успокоиться, и мысленно составила план дальнейших действий.
Она не станет обманывать Чарли, что отъезд Джейсона ей безразличен, но внушит ему, что у них отличные отношения и что Джейсон уехал ненадолго. Она не сможет скрыть, что огорчена, но ни за что не покажет, что глубоко переживает. Такая тактика будет лучше всего.
Она еще раз глубоко вздохнула, изобразила на лице радостную улыбку и вошла в дом. В комнате горела одна лишь лампа, стоявшая на столике у двери и освещавшая небольшое пространство у порога. Остальная же часть комнаты была погружена в полумрак. Занятая своими мыслями и переживаниями, Дейзи даже не обратила внимания, что в доме не горел яркий свет, который был необходим Чарли для работы.
— Чарли? Думаю, Джейсон сказал тебе, что… — Слова застыли на ее губах, сознание того, что самое страшное свершилось, сковало ее и, она стояла, как громом пораженная.
Свершилось… Не может быть! Все казалось нереальным, как и в ту ночь, когда она допустила ту ужасную непоправимую ошибку.
Но теперь все было реальным.
Чарли лежал распростертый на полу около мольберта.
— Чарли? — глухой, протяжный, как вой, стон вырвался из ее груди. — О боже, нет. Нет!
И тигры пришли в ночи…
Дейзи не ожидала, что столько людей придет на похороны. Она и представить себе не могла, что у Чарли было так много друзей. Художники по натуре нелюдимы и мало общались друг с другом. И вот они собрались здесь, сдержанные, неловкие, немного застенчивые, чтобы сказать слово прощания Чарли. Она вытерла рукой слезы и, едва держась на ногах, отошла от могилы.
— Простите, не могу ли я хоть минуту поговорить с вами, мисс Джастин?
Дейзи подняла голову и увидела стоявшего рядом Эрика Хейза. «Брат Джейсона, а не сам Джейсон», — подумала она с болью, внезапно сменившейся вспышкой ярости. Не нужен был ей Эрик с его вежливыми излияниями сочувствия! За последние дни она прошла через такое суровое испытание, что ни разу не вспомнила ни о своей наивности, ни о боли, порожденной той же наивностью.
— Какая неожиданная встреча, — сказала она холодно. — Боюсь, мистер Хейз, я не в состоянии сейчас разговаривать с вами.
— Эрик, — поправил он, и его красивое лицо залилось румянцем. Заметив это, Дейзи на минуту почувствовала раскаяние. Разве могла она винить Эрика в том, что его появление воскресило тяжелое воспоминание о последнем вечере, проведенном с Джейсоном.
— Знаю, минута неподходящая, — пробормотал Эрик, — и я не стал бы вас беспокоить, если ли бы не дал слово Джейсону.
— Простите?
— Джейсон послал меня сюда, чтобы помочь вам. Сам он приехать не смог.
Конечно, он не смог приехать на похороны Чарли. Он слишком был занят «Ночной песней». Кроме того, он будет потрясен, если она не примет его соболезнований. Все это Дейзи прекрасно понимала, но не могла потушить вспыхнувшее в душе чувство обиды. Пусть он поставил крест на ней, но, черт возьми, Чарли был его другом, а он даже не потрудился приехать, чтобы проводить его в последний путь.