— Я ничего не желаю слышать.
— Все равно придется. На этот раз я не позволю тебе уйти от меня. — Он не дал ей отвести глаза. — Сейчас, конечно, не самое лучшее время для объяснений, но ничего не поделаешь. Я пошел к Камбре, потому что не представлял себе жизни без тебя. Мы должны быть вместе. По той же самой причине ты пыталась заслонить меня от пули, когда Камбре начал наводить пистолет. Мы не сможем обойтись друг без друга. Как же сейчас я могу отпустить тебя, когда все самое трудное мы пережили вместе. И хотя Шарль спас мне жизнь, я по-прежнему не смогу разделить твою нежность к нему. Но ты никогда не услышишь от меня ни единого дурного слова о нем. Что прошло, то прошло. Давай начнем с самого начала. — Он глубоко вздохнул. — Вот что я хотел сказать, понимая, что должен дать тебе время прийти в себя. Просто мне хотелось… — Он умоляюще» попросил: — Только не отвергай меня. Мне невыносимо отчуждение между нами, черт тебя возьми. — Джаред отпустил ее и зашагал к двери.
— Это невозможно, — прошептала Касси. — Я думала, что я как Лихуа и Лани. Но оказалось, не могу жить…
— В Морланде? — перебил он ее. — Но полгода мы можем быть вместе на твоем острове.
— Я о другом, — боль раздирала ее грудь. Трудновато стало говорить, но Касси резко вытолкнула горькие слова:
— Я не могу оставаться твоей любовницей.
Он смотрел на нее потрясенно.
— Господи! Разве ты не слышала, о чем я говорил? Мне не нужна любовница. Мне нужна жена! — И он вышел из конюшни, захлопнув за собой дверь.
Касси ошеломленно посмотрела ему вслед, а в голове крутились, натыкаясь друг на друга, сминая слоги, одни и те же слова:
«Мы должны быть вместе…»
«Не представлял себе жизни без тебя…»
«Мне нужна жена…»
Он сказал все, что хотел, кроме одного слова, которое она ждала от него с первой минуты встречи. Но как обвинять Джареда, если она сама не позволяла себе говорить о самом вечном, В теплой нахлынувшей волне растворялся лед горя. Начать все сначала… Боже! Как ей этого хотелось. Прямо сию минуту.
Нет, не сейчас. В Англии по-другому смотрят на траур. Благодаря этому ей удавалось держать Джареда на расстоянии. Но теперь она найдет способ обойти существующие запреты.
«Жозефина»! Касси улыбнулась и нежным движением потрепала жеребца по холке. Именно на корабле они и начнут все с самого начала.
Утром во дворе Жозетта выглядела настолько печальной и одинокой; что сердце Касси сжалось от сострадания к ней. Проглотив комок слез, застрявший в горле, она сказала ей с нежной печалью:
— Мне будет не хватать тебя, сорванец.
— Но это ненадолго, — попыталась утешить девушку Лани. — Как-нибудь Джаред привезет тебя навестить нас.
Увидев Джареда верхом рядом с Бредфордом, Кассии почувствовала огромную радость. Лани права. Это ненадолго.
— Что произошло? — Лани внимательно вглядывалась в нее. — Лицо у тебя вдруг прояснилось, оживилось…
— Я рада, что еду к себе домой.
— Нет, дело не только в этом…
— Но пока нового я ничего не могу рассказать, — улыбнулась Касси. А то, что было, она вскоре сможет снова пережить. Острая волна удовольствия прокатилась по телу, стало необыкновенно легко на душе. Но сначала ей надо закончить с главным: — Я тебе сказала, что папа в последнюю минуту попросил меня позаботиться о твоей судьбе?
— Нет. Ты только сказала, что он с нежностью вспоминал меня. Обо мне не надо заботиться. Я вполне могу обойтись…
— Обойтись можешь. Но ты это заслужила, — улыбнулась Касси. — Мне нелегко будет выполнить эту просьбу. Поэтому лучше если мы найдем того, кто сделает тебя счастливой. — Она посмотрела на Бредфорда. — Похоже, лучше не найдешь никого. Отличный человек и стоящий парень.
— Он далеко не парень.
— Но увивается за тобой, как влюбленный мальчишка.
— Слишком много пьет.
— Последнее время не больше стакана вина в день.
— Упрямый спорщик, — нахмурилась Лани. — Он не разрешил мне пойти с ними. Заявил, что я нужна ему и поэтому отказался от моей помощи. Никогда не прощу ему этого.
— Какое страшное преступление! — Касси едва заметно улыбнулась. — Неудивительно, что после смерти папы ты перестала разговаривать с ним.
— Я полинезийка, — помолчав, сказала Лани. — Ты видела, как на балу люди его круга отнеслись ко мне. Я не хочу стать ему обузой.
Касси поняла, что в этом крылась тайна неуступчивости Лани к Бредфорду. Все остальные доводы она придумала, чтобы отгородиться от него.
— Но ведь ты сама требовала, чтобы я оставалась честна сама с собой. Все твои придумки не имеют значения. Почему же ты пытаешься хитрить с собой?
— Я этого не делаю, — возразила Лани. — Но не хочу быть ему в тягость.
— Ты нанесешь ему более глубокую рану, если не примешь его любви.
— Мне не хочется говорить об этом, — потупилась Лани.
— Не говори. А делай, что надо делать. Ты не из тех женщин, которых горе отрешает от жизни. Ты не должна отвергать его.
— Я… я подумаю над этим.
Касси заронила в ее душе зерно сомнения. Оно прорастет само. Лани слишком независима и самостоятельна. Она не потерпит вмешательства. Разве что в самой малой степени…
— Касси сказала, ты хочешь поговорить со мной. Лани отвернулась от Касси и Джареда, которые вели по сходням Капу и Моргану, и посмотрела на Бредфорда. Мальчишеское выражение лица, оживленное и веселое. Нежность затопила ее сердце при виде этих сияющих глаз. Касси следовало бы отшлепать как следует.
— Мне кажется, она ошиблась.
Тень печали пала на его лицо. И ей тут же захотелось прижать его к себе и разогнать темное облако. Он как-то виновато улыбнулся.
— Я так и знал, что еще слишком рано. Ты еще продолжаешь скорбеть.
— Нет, — возразила Лани. — Шарль всегда останется со мной, но время печали позади.
— Однако ты не хочешь видеть меня. Она покачала головой.
— Тогда я подожду. И буду ждать сколько угодно. Хоть целую вечность.
И будет. Она беспомощно смотрела на него.
— Ну как мне убедить тебя, что ты делаешь не очень удачный выбор?
— Самое удачное решение в моей непутевой жизни. И никого другого мне не надо. Это самый удивительный подарок, который судьба…
— Мы живем в разных мирах.
— Верно. Но разве это не придает особой остроты?
— Нет, это будет очень трудно …
— Ты плачешь? — удивленно спросил он.
— Мне не хочется причинять тебе боль.
— И себе тоже.
Какое-то время Лани молчала, а потом согласилась еле слышным голосом: