— Тсс, — прошептала ему Касси, и дрожащей рукой схватила фонарь с крюка. В крайнем случае, вместо дубинки можно использовать тяжелый фонарь. — Я скоро вернусь.
Она шепчет? Пусть бы похитители услышали ее голос, поняли, что их обнаружили и удрали. Касси подошла к сводчатому углублению, которое вело в каретную. Хорошо, если они уже ушли. Ведь она хлопнула дверью. Скорее всего они схватили, что попалось под руку, и поспешили убраться. Губы Касси невольно произносили слова молитвы, но она продолжала идти.
Свет фонаря выхватывал то колесо кареты, то ее ступеньку и отбрасывал на стену огромные тени, словно великаны наступали на нее, готовясь схватить и не пустить дальше. Сердце Касси от страха бухало в груди, как колокол.
Впереди послышался металлический звук. Холодок ужаса пробежал по спине. Где это? Пересохшими от страха губами она выговорила:
— Я знаю, что вы здесь! Что…
Дверь кареты слева от нее неожиданно распахнулась! Она только мельком успела разглядеть тонкую мальчишескую фигурку, бросившуюся на нее. Касси оказалась на полу. Нападавший тут же навалился на нее. Касси немедленно принялась молотить руками, пока тот, кто прижал ее к полу, не застонал от боли. Воспользовавшись моментом, Касси изловчилась и, вывернувшись, оседлала своего противника. Теперь она могла поднять выпавший из рук фонарь. Она уже собиралась как следует огреть нападавшего, а потом броситься к выходу и звать кого-нибудь на помощь…
— Пусти меня!
Касси так и застыла с поднятым фонарем. Голос, хоть и прерывался от гнева, несомненно, принадлежал женщине. Медленно опустив его вниз, она увидела чудо: зеленые глаза сверкали на лице той, что по красоте могла сравниться с ликами ангелов, которых Касси видела на рисунках в Библии. Завитки светло-золотистых волос обрамляли тонкое личико девушки, которой едва минуло пятнадцать или шестнадцать лет.
— И помоги подняться!
— Чтобы ты снова напала на меня!
— Я просто прыгнула. Если бы я успела по-настоящему приготовиться, то ты не смогла бы справиться со мной.
— Из-за тебя я так ударилась, что чуть не потеряла сознание.
— Зато я не замахивалась фонарем. Пусти меня!
— Только после того, как ты скажешь, что здесь делала. И кто из здешних слуг твои родители?
— Не твое дело, — дерзко ответила девушка.
— Тогда останешься здесь до утра.
— Устанешь держать меня. Или Джаред придет сюда.
Джаред. Будь ее родители слугами, вряд ли бы она позволила себе подобную фамильярность.
— Он, конечно же, уже соскучился без тебя, — продолжала девушка. — Оставь меня и иди к нему.
— Ему известно, где я, — ответила Касси. — А кем приходится его светлость тебе?
— Ближе, чем уличной девке. — Ее взгляд быстро пробежал по растрепавшейся прическе Касси. — Где он подцепил тебя? В Лондоне?» — Девушка тут же отрицательно покачала головой. — Его красотки из Лондона более покладисты. Судя по тому, что он прибыл в порт прямо с Таити, ты едешь с ним оттуда. От друзей Джареда я слышала, что мужчины без женщин не переносят длительного путешествия по морю.
Несмотря на ее вызывающий тон, гнев Касси прошел бесследно, хотя незнакомка все еще хорохорилась и старалась не потерять присутствия духа. Попади она сама в такое же положение, то вела бы себя точно так же.
— Что ты тут делаешь?
Девушка молчала.
— Кто ты?
Ни слова в ответ.
— Хорошо. Я спрошу у Джареда.
Непонятное выражение пробежало по ее лицу.
— Прекрасная мысль! Пусть он сам скажет.
Да, а когда Касси вернется, она уже сбежит.
— Только сначала найду веревку и свяжу тебя.
— Нет! — Она помедлила, а затем все тем же вызывающим тоном сказала: — Меня зовут Жозетта.
— А фамилия?
— Слезь с меня. У меня живот болит. Ты весишь не меньше Морганы.
— Ты знаешь про эту кобылу?
— Ну, конечно, знаю. — Глаза ее вдруг сузились. — А ты что тут делаешь? Тебе, наверное, кто-нибудь заплатил, чтобы ты переспала с Джаредом и помогла ее выкрасть?
— То же самое я подумала про тебя, когда услышала чьи-то шаги и пошла в каретную проверить, не вор ли это.
Жозетта недоверчиво усмехнулась.
— Ты пошла одна, вооружившись всего лишь фонарем? Признавайся, зачем ты шла сюда? Посветить им? Не похоже.
— Я не прокрадывалась сюда тайком, как ты. Мне позволили остаться с моим жеребцом. — Не совсем правда. Это разрешение она дала себе сама. Но тем не менее походило на истину. — А вот тебе, держу пари, никто не позволил пробираться сюда среди ночи.
Жозетта нахмурилась.
— А что с твоим жеребцом? Он что, заболел?
— Нет, ему просто немного не по себе. Это его первая ночь в новой конюшне.
— И последняя, — энергично заверила Жозетта. — Ты и глазом не успеешь моргнуть, как Джаред вышвырнет тебя из своей постели, а твоего конягу из конюшни.
— Нет. Тем более что я не сплю с ним. — Касси поморщилась. — И, уверяю тебя, будь его воля, он ни за что бы не выпустил Капу из своей конюшни.
— Капу?
— Так зовут жеребца, которого я привезла с Гавайев.
— А где он?
— Остров, — ответила Касси и, видя непонимающее выражение глаз, добавила: — Далековато от Таити.
— Джаред привез тебя оттуда?
— Нет. Я приехала сама. И не из Таити, а с Гавайев.
— И та женщина, что сейчас в замке, тоже оттуда?
Похоже, девчушка была в курсе всего, что происходило в замке.
— А как ты узнала про Лани?
— Ее так зовут? — Жозетта пожала плечами. — Кажется, кто-то упомянул о том, что в замке появилась новая женщина. — И с нарочитой небрежностью проговорила. — Кажется, она хорошенькая?..
— Нет, — поправила Касси. — Она не просто хорошенькая. Она красавица.
— Ну, значит, она сейчас в постели с Джаредом, — настаивала на своем Жозетта. — Он всегда берет самое лучшее.
— Но выбор не всегда остается за мужчиной.
— А за кем же еще? Так ты собираешься слезать с меня или нет?
— Собираюсь, — и Касси, поднявшись, помогла встать и Жозетте. — Поскольку ты не вор и не собираешься тут ничего красть, я пойду к своему Капу. И без того я столько времени зря потратила. Мне нужно хоть немного поспать.
Жозетта в немом удивлении воззрилась на Касси.
— Ты отпускаешь меня?
— Не сидеть же на тебе до рассвета! — Повернувшись, Касси двинулась в сторону полукруглого свода назад, к стойлу Капы. — Если ты не собираешься воровать Моргану, делай что хочешь. Можешь выкатить отсюда все эти кареты — мне до этого нет никакого дела. Лишь бы ты не трогала лошадей.