— Теперь, когда ты пожертвовала мне самое дорогое, — не без яда ответил Сэнтин, — я подумал, что тебе захочется по крайней мере взглянуть на то, что ты приобрела ценой утраты своей девичьей чести. Там есть несколько строений. Ты должна взглянуть на них и решить, что может вам пригодиться.
— О да, конечно! — воскликнула Жанна, поспешно вскакивая на ноги. — Можем мы отправиться туда прямо сейчас?
— Когда я подарил Дайане сапфировое ожерелье, она не была и вполовину так рада, — заметил Сэнтин, и его губы сложились в довольную улыбку. Неожиданно он снова нахмурился.
— Нет, мы никуда не поедем, пока ты не поешь как следует, — отрезал он вдруг, нетерпеливо оглядывая ее хрупкую фигуру. — Погляди на себя — ты выглядишь так, как будто только вчера встала после изнурительной болезни. Ты должна съесть по крайней мере одно яйцо, тосты с беконом и немного фруктов. Ну и кофе, который ты так любишь, только положи сахару. Через сорок пять минут я жду тебя во дворе. Все ясно?
Жанна счастливо улыбнулась и потянулась к тарелке с тостами.
— Все, — сказала она. — Абсолютно.
Сэнтин еще некоторое время стоял у стола, следя за тем, как она накладывает на тарелку омлет, бекон и салат, и в его глазах вспыхивал едва заметный огонек нежности. Потом он с видимой неохотой повернулся к выходу с веранды. Проходя за спиной Жанны он несильно дернул ее за косу.
— Вот и умница, — сказал Сэнтин и исчез, прежде чем Жанна успела ответить.
Прежде чем опуститься на подготовленную для него площадку, вертолет сделал несколько кругов над участком земли, предназначенным для устройства нового заповедника. Сэнтин показывал Жанне его границы и самые заметные ориентиры, благодаря чему она сумела получить довольно полное представление о природных условиях и рельефе участка. При этом он проявил такое поразительное знание всех подробностей и деталей, что в душу Жанны закралось легкое подозрение, что все это неспроста. Рев вертолетных турбин, однако, мешал разговору, и, только после того как верткая машина опустилась на большую поляну неподалеку от приземистого здания заброшенной фермы, вокруг которой сгрудились хозяйственные постройки, Жанна смогла проверить свою догадку.
Когда они уже шагали по заросшей травой дорожке, ведущей к ферме, она спросила:
— Откуда ты так хорошо знаешь все, что касается этого участка земли? Я, конечно, ничего не понимаю в бизнесе, но мне кажется, что предприниматель твоего масштаба не может знать о своей собственности абсолютно все.
Темные брови Сэнтина насмешливо изогнулись.
— Я рад, что сумел произвести на тебя впечатление, — сказал он с озорной мальчишеской улыбкой, которая так ему шла, смягчая его суровые черты. — Похоже, я хорошо приготовил свое домашнее задание. После того как мы заключили наш договор, я приказал подготовить мне данные аэрофотосъемки, подробный план и полную спецификацию участка и хорошенько их изучил. Я знал, что тебе наверняка захочется хотя бы в общих чертах познакомиться с местностью, чтобы представлять себе расположение каждого холма, каждой пещеры и каждого водного источника. На такой огромной территории уследить за всеми четвероногими питомцами практически невозможно; это можно сделать, только если хорошо представляешь себе, где у них логовища и куда они собираются на водопой. Все необходимые карты и схемы можно получить у Доусона — к нашему возвращению он должен подготовить копии всех документов.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Сэнтина Жанна. — Огромное тебе спасибо. Я обязательно обращусь к нему…
Изумлению ее не было пределов. Сэнтин продемонстрировал редкую предусмотрительность, хотя еще недавно он убеждал ее, что судьба проекта его нисколечко не занимает.
— Все эти сведения действительно могут нам пригодиться… — добавила она, но Сэнтин только неопределенно хмыкнул.
Новый неожиданный сюрприз ожидал ее у здания фермы. Отперев дверь, Сэнтин бережно взял ее под локоть.
— Будь осторожна, — коротко предупредил он. — Сегодня воскресенье, и никого из рабочих нет, но какой-нибудь растяпа мог бросить на полу свои инструменты.
— Рабочих? — удивилась Жанна, входя в прихожую, вернее — в бывшую прихожую. Ныне же все внутренние перегородки в доме были сняты, и только пыльная захламленная лестница вела на второй этаж, а вдоль стен громоздились строительные леса. По полу были разбросаны инструменты и складные лестницы, так что, если бы не предупреждение Рафа, она действительно могла бы споткнуться и даже упасть.
— А что они здесь делают? — спросила она с любопытством.
— Поскольку на территории участка это самое большое здание, я решил, что было бы логично разместить здесь ветеринарную клинику… — небрежно пояснил Сэнтин, делая шаг вперед и рассматривая новые переплеты окна, которое теперь занимало почти всю боковую стену. Очевидно, качество работы вполне удовлетворило его, поскольку, когда он снова повернулся к Жанне, глаза его по-детски светились гордостью и торжеством.
Жанна потрясенно взирала на Сэнтина, не в силах произнести ни слова.
— Медицинское и лабораторное оборудование прибудет на следующей неделе, — продолжал Сэнтин, наслаждаясь ее удивлением. — Доусон консультировался с зоопарком в Сан-Диего и получил от них полный список того, что может вам понадобиться. Ты должна его просмотреть. Если чего-то не хватает, скажи Доусону, и он сделает дополнительный заказ.
Сэнтин достал из заднего кармана крошечную записную книжку и, задумчиво прищурившись, стал ее листать.
— Вот, — сказал он наконец. — Доктор Мартин Бакли из зооветеринарного центра при Йоганнесбургском зоопарке. Он считается одним из ведущих специалистов в области искусственного осеменения. Во всяком случае мне сказали, что он умеет добиться успеха там, где остальные терпят неудачу. Мне показалось, что Мартин Бакли может быть вам полезен, однако он сможет приступить к работе в вашем заповеднике не раньше чем через три месяца. Если этот срок тебя не устраивает, то я мог бы его поторопить или найти другого специалиста. Что скажешь?
— Н-нет, все в порядке… — прошептала Жанна непослушными губами. — Пусть три месяца…
Она огляделась по сторонам, и ее лицо отразило глубочайшую растерянность, почти шок. Дар Сэнтина был слишком щедрым. Ни о чем подобном Жанна не осмеливалась даже мечтать. О том, сколько это может стоить, она боялась даже подумать, но гораздо больше ее потрясли забота и предусмотрительность, которую проявил Сэнтин, стараясь доставить ей удовольствие.
— На большее мы не могли и рассчитывать, — сказала она чуть дрожащим голосом и посмотрела на него. — Но… Почему, Раф?
Сэнтин рассмеялся и небрежно взмахнул рукой, но глаза, в которых отразилось странное смущение, выдали его с головой.
— Если что-то делаешь — делай до конца и по всем правилам, — проворчал он, виновато отводя взгляд, словно мальчишка-сорванец, пойманный с поличным на каком-нибудь добром деле. Повернувшись, он указал на ведущую наверх лестницу.