* * *
...Свет он увидел издали – точнее, туманное и расплывчатое, тускловатое пятно, светившееся справа, словно бы над самой землей. Так выглядит палатка, в которой горит неяркий фонарь. Ну вот и приехали, кажется.
Мазур сбавил скорость, не поворачивая голову, приказал:
– Опусти стекло со своей стороны. До упора, – и, сняв левую руку с руля, опустил свое. – Сползи чуток с сиденья, пониже, чтоб одни глаза торчали – стрелять будут, рассчитывая, что ты сидишь нормально, фокус нехитрый, но многих спас... Что впереди – моя забота. Твое дело – сектор три-шесть...
– Что? – переспросила Ольга.
– Тьфу ты... Привычка. По циферблату, меж цифрами «три» и «шесть»... Держишь все, что справа от тебя и сзади. Теперь ясно?
– Ага.
– Побольше шуму...
Холодный ветер обдувал им лица. Машина мчалась вперед, не сбавляя скорости. На фоне пятна мелькнуло что-то, заслонившее на миг свет, – и еще раз. Встрепенулись, выскакивают...
Когда до палатки – теперь можно было рассмотреть светлое продолговатое пятно и без ошибки определить, что это именно палатка и есть, – оставалось метров двести, Мазур принялся отчаянно сигналить. И сигналил почти непрерывно, подлетая к ним на приличной скорости. Расчет был незатейливый – так поведет себя только свой, тот, кто точно знает, что за народ обитает в палатке и захочет привлечь внимание корешков. На какие-то секунды это их собьет с толку. Палатка большая, там и десяток человек уместится. Рядом, радиатором к дороге, – «уазик»-фургон... Двое, точно двое, по обе стороны колеи... Еще сигнал, подлиннее... фонарь, скорее всего, «летучая мышь»... Ольга сползла с сиденья... Если у них и есть фонарики, пока не включают, умно... все!
Вспыхнул луч сильного фонаря, но в лицо не ударил, шел понизу, над дорогой. «Осветили номер», – сообразил Мазур, и тут же луч вильнул в сторону, погас. Совсем хорошо...
Мазур нажал на тормоз, машина, вспахивая грязь, гасила скорость, ее занесло влево, вправо... Горели только подфарники. «Нива» остановилась окончательно – ну не проскакивать же на скорости, мигом прострелят шины, а то и в затылок влепят... Автоматов у них не видно, только пистоли...
Оба отскочили, спасаясь от хлынувшей косым фонтаном жидкой грязи, один заорал:
– Федя, одурел?
«Великолепно!» – пронеслось в мозгу у Мазура. Не заглушив мотора, он распахнул дверцу и выпрыгнул.
– Где они? Что летишь, как чумной? – крикнул второй.
Теперь сомнений не оставалось никаких. Решали секунды – еще миг, и посветят фонариком в лицо, один уже поднял левую руку...
Дважды бабахнул ТТ Мазура – и темные фигуры словно сломались, подломились в коленках, они еще падали, а Мазур уже, крутнувшись на месте, развернулся к машине: оттуда вдруг заработал Ольгин ствол, без передышки выбрасывая череду желтых вспышек. Моментально установив направление, он дважды выстрелил туда.
От темной стены леса сверкнула ослепительно-желтая бабочка – автоматная очередь! Слева от Мазура взлетела грязь чередой чавкающих всплесков. Неприцельно, ага...
Ольга палила, как из пулемета – молоток! Кенгурячьими прыжками Мазур понесся в ту сторону, петляя по всем правилам. Вторая короткая очередь – пули ушли неизвестно куда, вспышки блеснули меж деревьев. Ну да, шарахнулся в тайгу, с перепугу, не ожидал такого расклада, и он там один, иначе не драпал бы так...
Ольга больше не стреляла – патроны кончились. И нормалек. Мазур осторожно выглянул из-за дерева, пытаясь рассмотреть хоть что-то на фоне темени. Перебежал немного, еще перебежка, еще... На дороге все тихо, значит, их и впрямь было только трое... Черт, так и глаза выхлестнешь... Где ж он, сука?
Мазур выстрелил наугад – и тут же присел, на корточках перебежал метра на три. У одинокого противника не выдержали нервишки – огрызнулся короткой очередью, чем выдал себя с потрохами. Да и палил совсем в другую сторону, где Мазура и вовсе не было, с самого начала... Хорошо, что убегает: у того, кто в бою ощутил себя загнанной крысой, психология меняется вмиг, соображалку отшибает начисто. Нет, прост ты, парень, как пятирублевик нового образца, – любой понимающий человек затаился бы, предоставив передвигаться противнику, а там и высмотрел обязательно, услышал треск веток, улучил момент, полоснул очередью из укрытия...
Пока что бежал противник – Мазур, выставив перед глазами согнутую левую руку, стараясь бесшумно отводить ветки, крался следом за производившим массу шума автоматчиком. Ага, забирает к дороге, страшно в чащобу-то переть вслепую... Ну, не столь уж глупо...
Мазур понял, что вычислил траекторию п а р т н е р а, и свернул влево, короткими рывками перебегая от ствола к стволу, двигаясь наперерез. Все, пора. Остановился, чуть высунувшись из-за шершавого ствола, поднял пистолет на уровень глаз, прищурил левый глаз, приготовился. Ничего трудного, почти так же все обстояло в Ремати, только там противник был поопытнее... Левой рукой поддержал правое запястье.
Когда меж деревьями, почти там, где он рассчитал, метнулась шумно ступавшая фигура, потянул спуск, прямо-таки закаменев от усердия. Шум падающего тела. Вторая пуля – вслед за первой, для страховки. Немного выждав, двинулся вперед, заходя справа, с неожиданной стороны. Ни малейшего звука впереди...
Ага, вот он, сучий потрох. Напрягшись, как пружина, Мазур преодолел последние метры, держа под прицелом едва различимое тело. Сюрпризов не последовало, жмурик получился качественный. Выпрямившись, Мазур прислушался. Полная тишина вокруг, видны подфарники «Нивы» и освещенная палатка. И дождя не слышно – определенно унимается, пора бы...
Накинув на шею ремень автомата, Мазур поволок очередного крестничка к палатке. У крайних деревьев непочтительно бросил наземь, осторожно высунулся из-за ствола – не хватало только получить пулю от любящей жены... Окликнул:
– Ты где, скво?
Чуть слышно брякнул металл. Ольга вышла из-за машины, похвасталась:
– А я обойму перезарядить сумела, чуть не на ощупь...
– Хвалю, – сказал Мазур. – Иди, в машине посиди.
– Что, все?
– Похоже...
С пистолетом наготове заглянул в палатку. Ага, троица была хозяйственная и обустраивалась надолго – добротно сколоченные нары с тремя спальниками на них, стол на перекрещенных неошкуренных стволиках сосен вместо ножек. На столе – термосы, портативная газовая плитка, «уоки-токи», ярко горящая «летучая мышь». В углу на разостланном прозрачном пластике – коробки с тушенкой и китайской лапшой, посуда, чайник, небольшие рюкзаки.
Бегло окинув все это взглядом, он вышел в темноту (дождь практически перестал) и в темпе перетаскал в палатку усопших, положил рядышком в свободном углу, не ощущая ни малейших эмоций. Выглянул. Тишина, в машине рдеет огонек сигареты. «Молодец, скво», – мельком подумал Мазур и принялся быстро, но тщательно и педантично обыскивать жмуриков, пока не закоченели.