— Ты из семьи чародеев, Маша? — со сдержанностью, но стараясь демонстрировать радушие, полюбопытствовала Мирним.
— Нет. Мне предложил здесь учиться один из друзей моего отца. Он оказался магом, а я раньше и не знала.
— Понимаю…
— Да ладно, Мира, я ведь тоже не из чародейской семьи, — вмешался Илья.
— У тебя бабушка — маг. Мне всегда было интересно, как кураторы умудряются отыскивать талантливых к чародейству ребят среди тех, кто получил Дар не по наследству, а как-то иначе. Если кто-то из родственников — маг, тут всё понятно, ты с самого начала под присмотром, и Дар разглядят обязательно. А если нет?
— Что мы знаем о генетике? — лучезарно улыбнулась Маша. — Что мы знаем о сложностях человеческих взаимоотношений? Получила ли я способности к магии по наследству от кого-то из близких родственников или от кого-то из дальних — знает только природа.
— Очень верно! — вмешался Санджиф. — Способности часто наследуются через поколение или даже через несколько поколений, от самых отдалённых предков. К тому же когда-то им надо и увеличиваться, и становиться ярче. Ведь родоначальник не всегда самый талантливый, самый умелый — потомки нередко превосходят предков.
Мирним почему-то вспыхнула, отвернулась и покрепче стиснула руку Ильи. Тот машинально принялся гладить её пальцы, но болтать с соотечественницей продолжил. С ней оказалось приятно и легко общаться, она быстро освоилась и теперь держалась свободно, раскованно, но не развязно.
— Предлагаю гулять по городу вместе, — сказал Санджиф.
Мирним почему-то посмотрела на него сердито, но ничего не сказала.
— Я встречаюсь со своей девушкой, — возразил Амдал. — Так что я не с вами.
Мы тоже, — сказал Катрер, имея в виду также и своего брата Алларда, который хоть и был старше его на год, но учился в одном с ним классе. — У нас свои планы.
— А я присоединюсь, — вызвался Федор. — Согласен.
Автомобиль уже въезжал в город.
Здесь любой праздник отмечался очень широко. Особенно же — ежегодная ярмарка, которой здесь все так гордились. Центральные улицы и площади украшали почище, чем российскую столицу — к Новому году. Правда, в элементах отделки фигурировали не ёлки или гирлянды лампочек, а всевозможная символика обильного урожая — ветки яблонь, груш и слив с плодами, охапки колосьев, груды овощей, ягоды и, конечно, разноцветные листья. По вечерам в городе зажигали магические факелы, которые неискушенному взгляду казались в точности похожими на настоящие, поэтому современный мегаполис на несколько дней превращался в подобие средневекового поселения, причём не реального, а романтически-приукрашенного.
С раннего утра на улицах толклось множество оживленных людей, некоторые были одеты в национальные костюмы, в плащи, расшитые гроздьями рябины или боярышника и пестрыми осенними листьями. Девушки щеголяли огромными венками из листьев и веток, иногда искусственными, иногда настоящими, постепенно вянущими, но всегда очень красивыми. Чувствовалось, что каждый хочет если не одеться поярче, то хотя бы украсить себя. От пестроты толпы рябило в глазах.
Прямо на улицах стояли столы, ломящиеся от домашней выпечки и больших кувшинов с напитками — морсами, соками, компотами, холодными травяными, фруктовыми и ягодными чаями, молочными и яичными коктейлями, а также чем-то, здорово напоминающим сбитень. Большинство горожанок считали своим долгом приготовить хоть что-нибудь эдакое и обязательно угостить этим побольше прохожих.
Пока Илья с друзьями добрался до одной из тех лошадей, где разворачивалась ярмарка, они уже успели наугощаться до отвала. Больше всего юноше понравились пряное хрустящее печенье в виде ракушек и тонкие, похожие на блины лепешки, в которые были завернуты ломтики ветчины, листья салата, кусочки маринованных овощей, и все это обильно полито соусом. Кроме того, он, конечно, оценил и рыбный салат, уложенный в половинки булочек, и пирожки с беконом и луком, и бутерброды с мясом и артишоками.
Санджиф уверенно вел их вперед — чувствовалось, что он уже бывал на подобных праздниках, а может, и именно на этом. На каждой площади обязательно обнаруживалось что-нибудь интересное, даже притом что праздник только-только начинался, и самое главное, конечно, планировалось на послеполуденное время и на вечер. Где-то выступали бродячие труппы, и Илья, читавший о подобных только в книгах, смотрел во все глаза. Представления по большей части были забавные, щедро сдобренные юмором и магией, так что посмотреть было на что.
Свои павильончики и прилавки торговцы ставили где только возможно, лишь бы не мешать проходу. Часть улиц были временно превращены в пешеходные, чтоб разместить всех гуляющих и все палатки. Торговали здесь всем, чем только угодно — любыми ремесленными изделиями, одеждой, обувью, книгами, магическими предметами, редкими животными. Кафе и ресторанчики, развернутые всего на несколько дней, попадались буквально на каждом шагу.
Илья сперва купил Мирним украшение в одной палатке, потом во второй и в третьей — ему не приедалось делать ей подарки. Девушка повеселела, оживилась, стала с интересом поглядывать по сторонам, останавливалась у каждого прилавка и только следила, чтоб не отстать от Санджифа. А тот с увлечением демонстрировал чудеса ярмарки своей новой знакомой. Он попытался купить ей какой-то подарок, но девушка решительно воспротивилась.
— В полдень начнется большое представление на центральной площади, — сказал сын лорда. — Мы сможем занять столик.
— А что там будет?
— О, много чего. Огненные шоу, танцы, выступления магов-иллюзорников, запуск фейерверков. Это будет центральная часть всего празднества.
— Боюсь, тогда нам не светит занять там даже хотя бы уголок асфальта, — с сомнением протянул Илья.
— Если на общих основаниях, то конечно. Но я могу раздобыть для нас места, используя как аргумент свое происхождение.
— Знати везде у нас дорога?
— Да, получается, — немного смущенно улыбнулся Санджиф. — Этим привилегии благородного происхождения не исчерпываются. Но почему бы и нет? Если это облегчает жизнь.
— Да уж… Обожаю блат! Пойдешь с нами, Фёдор?
— Интересно, я что — дурак, от такой возможности отказываться?!
К тому моменту, когда друзья пробились к главной площади, они успели здорово проголодаться. Пространство, заставленное столиками, было тщательно огорожено и охранялось, однако хватило нескольких слов, сказанных Санджифом одному из охранников, как перед ними распахнулась неприметная калиточка, и один из официантов помог им найти свободный столик, принес еще стульев и огромные папки меню.
— Я угощаю, — объявил юноша-аргет.
— Нет, зачем же? — Маша полезла за дебетной карточкой. — У меня есть деньги…
Да брось, к чему эти церемонии? — воскликнул Илья. — Саф же от чистого сердца предлагает, к тому же, поверь, он вполне может позволить себе угостить хоть всю школу, что уж говорить о нас! Но неудобно же…