— Так как? — повторил Брагин.
— Будто не ясно? — встрял Саломатин. — Петлицы спорол, а гимнастерку диагоналевую оставил. Фронтовикам такие не дают. НКВД, командный состав.
«Умный, гад!» — понял Ильин.
— Можете не отвечать на этот вопрос, — продолжил Брагин. — В данный момент не существенно. Нас интересует ваше задание.
«Еще чего!»
— Мы сорвали вам операцию, — пояснил Брагин. — Раз так случилось, обязаны выполнить вместо вас. Отсюда интерес.
«Рассказывай!»
— Молчит! — заключил Саломатин. — Может, дать разок?
— Сиди! — окоротил его Брагин. — У немцев набрался? Красный командир…
Саломатин насупился, а Брагин, придвинув к себе карту Ильина, стал задумчиво водить по ней пальцем.
— На склад нацелиться они не могли, — сказал задумчиво. — Большой только в о€круге. Охраняют сильно, втроем не подобраться. Подпольщики в помощь? Вряд ли… Нет у подпольщиков такой силы, время не пришло. Значит, мост. (Ильин внутренне охнул.) На карте их три: два железнодорожных и один автомобильный. Ты б какой выбрал?
— Этот! — ткнул Саломатин в карту.
— Почему?
— Автомобильный. Видел, сколько грузовиков на шоссе? Гонят на фронт оружие, амуницию, технику.
— Ход мыслей правильный, но и немцы так думают. Мост наверняка надежно прикрыт. Взвод, а то и рота фельджандармерии. На километр не подойдешь! Да и незачем.
— Почему?
— Морозы! Реки встали, лед толстый, временную переправу можно наладить за день. Тем временем взорванный мост починят…
— Значит, железнодорожный?
— Куда вероятней. Поезд по льду не пустишь!
— Какой из двух?
— Гляди! Один мост — на прямой дороге к Москве, второй — на рокадной, из Ленинграда.
— Тут и думать нечего — на прямой.
— Я б подумал, — не согласился Брагин. — Когда был в округе, толкался у железнодорожного вокзала — рынок там. Долго был, а поездов нету. Немцы слабо используют железную дорогу, больше автотранспорт. Смысл рвать? Грузы перебросят машинами.
— Получается, рокадный вовсе не нужен! — заключил Саломатин. — Какое по этой дороге движение?
Брагин замолчал, барабаня пальцами по карте. Внезапно глаза его блеснули.
— Какое сегодня число?
— Первое декабря! — удивился Саломатин.
— Правильно. Знаешь, что будет через пять дней?
— Нет.
— Красная Армия начнет наступление под Москвой!
Ильин охнул вслух, но гости не обратили внимания. Саломатин изумленно смотрел на Брагина, а тот увлеченно водил пальцем по карте.
— Наступление будет таким сильным, что немцы побегут. Срочно понадобятся резервы. Где взять? На западе у них ничего, без того бросали в бой последнее, хотелось перед фюрером прогнуться и парад на Красной площади устроить. Выход: снять части с другого фронта! Самая ближняя и сильная группировка под Ленинградом. Для удержания блокады города много сил не требуется, можно перебросить несколько дивизий, в том числе танковые. Как быстро доставить их к Москве?
— По этой дороге! — указал Саломатин на черную линию.
— А тут мост! — довольно засмеялся Брагин.
— Рвем! — подвел итог старший лейтенант.
— Не умеем, — вздохнул интендант.
— Что там уметь? Воткнул шнур во взрыватель, взрыватель — в шашку и поджигай!
— А шашку куда? Река широкая, мост двухпролетный, как минимум. Куда закладывать? Под береговую опору или центральную?
Саломатин засопел.
— Под центральную! — внезапно сказал Ильин.
Гости дружно уставились на него.
— Лучшее место — на быке, где сходятся два пролета. Сильный взрыв сбросит ферму в реку, а если повезет — то обе. Поднять и отремонтировать — долго и трудно. Месяц может уйти…
— Вот и выяснили! — сказал Брагин, поднимаясь. — Выздоравливайте… — Он вопросительно смотрел на раненого.
— Ильин! Лейтенант госбезопасности Ильин!
Гости вышли, Ильин устало откинулся на подушку. Голова побаливала, но он мысленно повторил несколько раз адрес явочной квартиры и пароль. На душе у него было спокойно. Нельзя загадывать, но, возможно, в этот раз он доплывет…
— Откуда знаешь про наступление? — спросил Саломатин, когда они с Крайневым закурили во дворе.
— Предположил, — пожал плечами Крайнев.
— Темнишь! — не согласился Саломатин.
— Темню! — не стал спорить Крайнев.
— Хоть бы отогнали! — вздохнул Саломатин.
— Отгонят! — успокоил Крайнев. — Километров на двести. Мы поможем.
— Сколько возьмем людей?
— Зависит от длины моста.
— ???
— Объясню! — сказал Крайнев, обнимая комбата за плечи. — Думаю, охрана там квелая. Железная дорога используется мало, немец бродит непуганый. Помнишь, на большаке?
Саломатин улыбнулся. Впервые за два дня…
* * *
Унтер-офицер Штойбер опустил бинокль. Лица приближавшихся к мосту кавалеристов уже можно разглядеть невооруженным взглядом. Отряд двигался цепочкой: первый всадник торил дорогу в глубоком снегу, копыта следующих коней утаптывали ее. Уже не оставалось сомнений — идут к мосту. Штойбер скосил взгляд: Фромм настороженно следил за гостями, двигая стволом станкового «МГ». Унтер-офицер усмехнулся: мальчишке повсюду видятся большевики! Откуда они здесь?
Отряд приблизился к насыпи и остановился. Передний всадник соскочил в снег и стал подниматься. Штойбер разглядел стальную бляху на его груди и фельдфебельские нашивки. Внутренне подобрался. Гость остановился в шаге от бруствера из мешков песка и небрежно поднес руку в перчатке к пилотке.
— Фельдфебель Шульце, третья рота полка фельджандармерии.
Штойбер представился.
— Холодно! — передернул плечами гость. — Чертовы морозы!
— О, да! — поддержал Штойбер.
Гость неодобрительно глянул на погасший костер у поста («Чертов Фромм!» — мысленно выругался Штойбер) и отстегнул от пояса флягу. Приложился к горлышку.
— Шнапс! — пояснил Штойберу. — Только им и согреваюсь. Хотите?
Штойбер осторожно взял флягу. Шнапс был холодный, мягкий, с приятным хлебным вкусом. «Везет полевым патрулям! — подумал Штойбер, делая большой глоток. — Заскочили в деревню, раздобыли добрый шнапс. На станции такой не найдешь!» — он протянул флягу владельцу.
— Пейте еще! — махнул тот рукой. — Скоро буду в тепле, а вам еще мерзнуть.
Штойбер не позволил себя упрашивать. Фельдфебель попался не жадный, настоящий камрад. Горячая волна растеклась по телу унтер-офицера. Фромм смотрел на него с завистью. «Будешь внимательней за костром следить!» — злорадно подумал Штойбер, возвращая флягу.