Отец жестом остановил его.
– Ты не похож на мирного путника! – сказал он рабу с усмешкой. – Думаю, руки твои держали меч, а не мотыгу.
– Ты прав, сенатор!
– Значит, ты воин?
– Начальник.
– Большим войском командовал?
Раб на мгновение задумался.
– Вы называете это когортой.
Отец заинтересованно посмотрел на раба.
– Это были пехотинцы или всадники?
– Те и другие.
– Как бы ты напал с всадниками на строй римских воинов, когда они стоят, сомкнув щиты?
– Я вооружил бы своих тяжелыми копьями, а в передние ряды поставил тех, кто в панцирях. Ваши пилумы для такой атаки не годятся, слишком легкие. Удар копьеносцев разрушит строй, следующие за ними всадники станут действовать мечами. Пехотинцы довершат дело…
Раб говорил, запинаясь, было видно, что он с трудом подыскивает слова. Его латынь была сухой, мертвой, по всему было видно, что раб учил ее по книгам.
– А если на твоих пехотинцев летят всадники?
– Тогда им следует упереть копья древками в землю, направив их в грудь коням. Копья тоже должны быть тяжелыми, пилумы сломаются. Годятся заостренные колья – те, что вы используете для ограждения своего лагеря.
– Ты действительно воевал, – согласился отец. – Но мне трудно верить, что ты не сражался с римлянами. Ты иудей?
– Нет.
– Докажи!
– Знаешь, чем иудей отличается от другого мужчины?
– Я видел иудеев, – усмехнулся отец.
Раб задрал грязную тунику и распустил узел набедренной повязки. Отец кивнул.
– Ты не из них! Почему живешь в Иудее? Ты римский гражданин?
– Нет, сенатор! Я живу далеко – в тех землях, куда еще не добрались римляне. В Иудею приехал за другом – семья его попросила найти. Друг отправился искать истину и пропал.
– Искать истину в Иудее?
– Да, сенатор!
– Не перестаю удивляться! – развел руками отец. – Только что мне сказали, что в Иудее зреет заговор, теперь ты утверждаешь, что там можно отыскать истину. В нищей провинции?
– Случается. Тебе немало лет, сенатор. Разве слышишь впервые о подобном?
Отец снова задумался. А когда вновь посмотрел на раба, губы его улыбались.
– Ты утверждаешь, что тебя захватили вероломно?
– Трое легионеров.
– Ты не смог дать отпор?
– Я был не вооружен.
– А если б был?
– Тремя солдатами у Рима стало бы меньше… Мне неожиданно приставили меч к горлу, связали руки и отвели порт, где продали этой гниде, – раб кивнул на торговца. – За сто сестерциев.
– Не слушай его, господин! – торговец поднял плеть.
Отец вновь остановил его.
– Ты можешь поручиться, что купил раба по закону? – строго спросил он торговца.
– Да, – тихо ответил он, помявшись. – Это мятежник. Он сражался против римских солдат.
– То есть, его захватили в бою. После чего квестор или префект претория вывел его на торги, где и продал тому, кто заплатил больше?
Торговец молчал.
– У тебя должна быть купчая. Я хочу взглянуть на нее!
Торговец стоял, опустив глаза.
– Нет у него купчей! – усмехнулся раб. – Потому и купил дешево. Солдаты просили двести сестерциев, но он потребовал документ, и те согласились на сто.
– Как ты можешь верить рабу, сенатор! – завопил торговец. – Я, римский гражданин…
– Документ! – потребовал отец, протягивая руку.
– Я отдам его дешево, – зашептал торговец, – вижу, ты заинтересовался… Всего пятьсот сестерциев!
– Незаконное обращение в рабство свободного человека – преступление! – строго сказал отец. – Не желаю быть твоим соучастником! Освободи его!
– Я заплатил серебром! – заныл продавец. – Кормил и одевал его. Кто возместит мне расходы?
– Адвокат обойдется тебе дороже.
– Всего триста сестерциев! – не сдался продавец. – Ты не покупаешь раба, а платишь мне за заботу о пленнике. Это законно!
По всему было видно, что продавец не отстанет, и отец нехотя достал кошелек. Получив серебро, продавец позвал кузнеца и тот ловко сбил цепи с рук бывшего раба. Тот поклонился отцу, затем помял сильными пальцами натертые браслетами кисти.
– Благодарю тебя, сенатор! Теперь я свободен?
– Да!
– И волен делать, что хочу?
Отец кивнул. Раб вдруг схватил торговца за горло. Тот захрипел, Незнакомец вырвал плетку из рук толстяка и стал стегать его по жирной спине. Тот задушено вопил, вырываясь, и отец схватил бывшего раба за руку.
– Я всего лишь возвращаю долг! – оскалился тот.
– Не смей! – покачал головой отец. – Это римский гражданин.
Незнакомец плюнул и бросил плетку.
– Я пойду к претору! – завопил, освободившись, работорговец. – Тебя бросят на съедение львам, раб!
– Я тоже пойду к претору! – ответил отец. – Отпустив этого человека на волю при свидетелях, ты признал, что обратил его в рабство незаконно. Сам отправишься в клетку!
Торговец бросил взгляд на тогу с пурпурной полосой и умолк. Мы отправились прочь. Бывший раб следовал за нами.
– Как тебя зовут? – спросил отец, когда мы оставили рынок.
– Аким!
Так я познакомился с человеком, которому было суждено сыграть такую важную роль в моей жизни…
* * *
На пути к дому мы заглянули в лавку, где купили Акиму одежду вместо того рванья, что было на нем. Аким не был римским гражданином, поэтому отец отверг тогу. Мы выбрали тунику с длинными рукавами, теплый плащ, короткие штаны и сапоги. Узел получился внушительный, и мы решили перед тем, как зайти в харчевню, отнести его домой. Там нас ждал сюрприз. В доме вовсю распоряжались незнакомые рабы: на кухне горел очаг, в горшках и на сковородах готовилась еда, в комнатах были расставлены неизвестно откуда появившиеся селлы, шкафы и кушетки. Спрашивать, откуда все, было бессмысленно – предусмотрительный Юний начал обставлять свой дом.
– Господин! – один рабов подбежал к отцу и почтительно склонился. – Мы осмелились хозяйничать здесь без твоего повеления. Если ты против…
Отец поморщился, но промолчал.
– Юний сказал, чтоб ты не стеснялся. Мы выполним любое повеление. Что хочешь? Денег не нужно, Юний платит.
Отец нахмурился и ушел к себе, не ответив. Зато Аким заботливо взял раба за тунику.
– Все, что пожелаем? Платить не надо? Я правильно понял?