– Ну что вы! Можно, я сяду? – Она опустилась прямо на пол, привалилась к стене, и Нестору вдруг стало ясно, что собеседница находится на пределе сил и моральных, и физических, просто хорошо держится. – Оно не белое вовсе, так, бежевенькое. И луна уже на ущербе. Я здесь впервые. Нас привезла…
– Черная карета?
– О нет, трижды романтический мастер, это была странная желтенькая машинка…
– Так ты здесь с мужем, стало быть? – в процессе обмена историями они перешли на ты.
– И с друзьями.
– Слушай, а про цифры, проценты всякие тебе заливали?
– Они сказали, что у него, у Алеши, вероятность выйти три процента… А у меня 72. Но если я останусь…
– Да помню я, помню… Цифры те же самые. Сдается мне, нас круто нае… прости, обманули нас, короче. Всем сказали одинаковое, что ты типа можешь идти, но твой «второй» вряд ли выберется один. На самом деле мы все могли тупо выйти…
– Господи, да зачем же тогда?!
– А на вшивость проверочка. Вопрос-то стоял, чтобы своего «второго» на верную смерть бросить. Ну и на доверие. Вот ты уверена, что Леша твой не бросил – тебя?
– Знаешь, да. Он у меня такой… умный, добрый, заботливый. Я его и не стою по-хорошему. Ни на секунду не сомневаюсь. А ты?
– И я. Серега мне как брат стал. Он парень простой, грубоватый, иногда намутить может, но больше по дурости, а для друга все, что угодно, сделает. Мы с ним в такие переделки попадали… А тебе показывали… Ну, ужасы всякие, монстров там, взрывы?
– Нет, одно только, будто его придавила какая-то штука, он встать не может. Лежит разбитый весь…
– Спокойно, не трясись, глюки это все были… Ты, это, пить не хочешь?
– О, если можно, спасибо! – Она сделала пару глотков из бутылки, стараясь не жадничать.
– Ты с какой стороны пришла?
– Ну… оттуда…
– Исчерпывающе. Через лесок ломилась? Луна у тебя где была?
– Лес я вроде видела, он впереди был, а луна, луна…
– Ладно, не напрягайся. Никого не встретила?
– Нннет вроде, ты первый.
– Вроде?
– Показалось мне кое-что.
Нестор хотел было расспросить, но взглянул на нее и не стал.
– Интересно, сколько же нас тут бродит… Вы двое, мы с Серегой…
– Еще Тим с Машей…
– Думаешь, они остались? Оба?
– Конечно! Маша без Тима никуда, а он, он такой… Надежный, одним словом.
– Добрая ты. Знаешь, сколько надежных при нашем раскладе сразу бы обосра… сбежали. Мне вот чудно, что ты, телка, в смысле девушка, осталась.
– Куда же я без мужа пойду? Мне страшно одной.
– Смешная ты девчонка. Уйти страшно, а остаться в аномальной зоне – ниче, нормально.
– Загадки женской психологии, уж извини. Это мы, значит, в «Пикник на обочине» попали…
– Типа «Сталкер», ага. Хотя я думал, больше на эрпэгэшку тянет…
– Нестор, а что дальше делать, как думаешь?
– Отдохнем и дальше пойдем. Мне мнооого картинок показали… да и тебе… Не знаю, может, и глюки, а может, и нет. Короче, надо их искать.
– Тоже так думаю. Я вроде могу пойти уже. – Наташа подалась вперед, демонстрируя бодрость духа и готовность встать.
Нестор внимательно посмотрел на нее: под глазами круги, руки все еще подрагивают, а туда же. Хорошая девка, жалко даже, что замужем.
– Я еще отдохну полчасика, и пойдем.
Наташа со скрытым облегчением опять откинулась к стене.
– Ну хорошо, если тебе нужно… Кстати, у меня ни часы, ни мобильник…
– У меня тоже все стоит. В смысле электроники.
Сквозь опущенные ресницы она поглядывала на парня – рыжий, честный, неженатый. Рассматривала и завидовала его спокойствию и простоте намерения. Пришел человек друга спасти, а заодно и приключений поискать. И ведь найдет на свою голову. После тех страшных часов, проведенных в одиночестве, Наташа не сомневалась, что не свалка это, а настоящая Зона, которая из каждого достанет душу, рассмотрит, а потом специально для тебя составит персональный ад. Поманит тем, чего всю жизнь хотел, но даст не то вовсе, что ожидалось, а мечты вывернет наизнанку, и вся их ничтожность и лживость проступят.
Мальчика, Наташа увидела мальчика – светлоголового, тихого, который поманил ее из-за какой-то кучи железа. И она, никогда не имевшая детей, вдруг поняла, что ее сын должен выглядеть именно так – беленьким и спокойным. Побежала навстречу, а он вроде как испугался, шарахнулся в сторону и скатился под откос, в глубокую темную яму, одну из тех, которые непонятно кто нарыл на этом поле без всякого смысла. Не успев даже подумать, откуда здесь ребенок, Наташа попыталась помочь – опустилась на колени:
– Эй, где ты, давай руку, я тебя вытащу. Не ушибся?
Но мальчик не ответил, а выглянувшая на мгновение луна высветила внизу что-то невнятное – то ли просто вода на дне поблескивает, то ли кто-то лежит навзничь. Зрение у Наташи и так не очень, а в сумерках вообще куриная слепота одолевала, поэтому она перестала вглядываться и стала слушать, дышит ли. Но собственное хриплое дыхание заглушало все звуки. Она замерла, но тут откуда-то издалека донесся крик:
– …шаа… – И она узнала голос Тима. Ну конечно, он остался и теперь ищет ее. Вскочила и сразу же остановилась – а мальчик? Там внизу ребенок, потерявший сознание, которому никто, кроме нее, не поможет. Кажется, он там. Потому что Наташа до конца не поняла, не привиделось ли ей. А где-то пропадает Тим, чужой муж, которого она любит. Наташа ни на секунду не сомневалась, что всерьез пропадает, – видела, именно про него она видела страшные картинки, предательница подлая, а не про Алешу своего.
Ветер прошелестел, или ребенок вздохнул? Или Тим вдалеке позвал из последних сил «Таша»? Или – «Маша»? Смешно… В голове шумело, и уже не снаружи шли голоса и стоны, а изнутри нарастали гул и грохот. Наташа не выдержала, закрыла уши руками и побежала прочь от звуков, от необходимости действовать.
Далеко не убежала, провалилась по колено в неглубокую канаву, полную стоячей ледяной воды. Промокла, зато в голове прояснилось.
Выбралась, выжала подол, растерла ноги и пошла, не торопясь, непонятно куда, лишь бы не сидеть и не мерзнуть. По дороге думала:
«Боженька мой добрый, скажи мне, чего я хочу? Я же сильная, по-настоящему сильная, как бы там обо мне врачи ни говорили, а здоровья и характера хватит, чтобы добиться всего, чего пожелаю. Только ведь не надо ничего. Место, которым хотят, то ли отсохло, то ли не выросло. Вроде ребенка бы надо, но как-то страшно пока, особенно теперь, когда с Алешей все рассыпается. Тима? Очень люблю, из последних сил, и Машка мне не преграда, но вот девочки как? Может, совесть не позволяет, но о какой совести речь, когда во лжи существуем оба, давно бы разбежались, если б мешала. Спит она, делай что хочешь.