Волосы Холли были шелковистыми и ароматными, от ее кожи замечательно пахло, а тело казалось невероятно привлекательным под мягкой тканью платья. Грею снова пришлось приложить усилия, чтобы сдержать желание.
К сожалению, то, что было у него на уме, определенно испортило бы внешний вид и макияж Холли. Ее помада и тушь размажутся по его рубашке. А потом, вне сомнения, им придется снять и платье, и рубашку, и...
Грей опустил руки до того, как окончательно поддался эмоциям.
— Я думаю, ты надела подходящие туфли для нынешнего вечера, — пробормотал он у ее уха. Твой вид понравится всем.
* * *
Вероятно, Холли повезло, что она не надела туфли с высокими каблуками. Любящие объятия Грея окончательно сбили ее с толку, и ее колени подрагивали, пока она шла с Греем по коридору на кухню.
Он пробудил в ее душе воспоминания о проведенной вместе ночи. Холли не забыла аромат его кожи, мускулистость его тела, страстные прикосновения и невероятные фейерверки ощущений.
К счастью, к тому времени, когда они присоединились к остальным на кухне, ей удалось немного успокоиться.
Кроссовки привлекли всеобщее внимание. Холли встретили сочувствующими улыбками и восхитились ее платьем. Она действительно почувствовала себя почетной гостьей.
Еда оказалась превосходной. Холли никогда не пробовала такой отменный йоркширский пудинг с золотистой корочкой и такую говядину на косточке. Ужин был вкусным, и все получили большое удовольствие от того, что нарядились и ужинали в столовой. Все находились в приподнятом настроении, и, хотя разговор в основном шел о щенках или верховой езде детей, никто не возражал против подобных тем. Но самое главное, что ноги Холли оказывались скрытыми под столом от посторонних взглядов в течение большей части вечера.
На протяжении всего ужина она ощущала присутствие Грея каждой клеточкой своего тела. Иногда их взгляды встречались, и тогда кожу Холли начинало покалывать. Судя по его страстному взгляду, он не забыл их недавнюю близость.
Каждый раз, когда Грей смотрел на Холли, ее тело будто вспыхивало, и она вспоминала его прикосновения и соблазнительный аромат его лосьона после бритья, а также его мускулистое тело.
Холли испытала облегчение, когда ужин закончился. Она вскочила, чтобы помочь Джанет убирать со стола.
Джанет попыталась протестовать:
— Вы не должны мне помогать, Холли.
— Должна. Вы трудились весь день, и я очень вам благодарна. Но теперь я буду мыть посуду, а Грей расскажет детям сказку на ночь. Никаких возражений, пожалуйста, Джанет. Вы можете идти отдыхать и почитать свежий журнал.
Холли не стала интересоваться тем, как отреагировал Грей на распределение ею обязанностей. Сегодня вечером она не хотела укладывать детей спать вместе с ним. Она с радостью осталась на кухне. Это был вопрос самосохранения.
— Вы настоящее сокровище, — сказала ей наивная Джанет. — Я должна признать, что ужасно устала. Но, по крайней мере, наденьте передник. — Она протянула Холли длинный белый фартук, висевший за кухонной дверью.
Холли была по-прежнему в переднике, когда через полчаса на кухню вернулся Грей. Она как раз заканчивала отмывать форму для выпечки.
Конечно, она выглядела сейчас совершенно неприглядно в объемном фартуке и резиновых перчатках, с босыми лодыжками и в кроссовках. Но Холли не слишком беспокоилась по этому поводу. Она провела прекрасный вечер, платье оказалось сказочно красивым, но пришло время вернуться к земным делам.
Грей снял галстук и расстегнул ворот рубашки, однако ничто не могло испортить его красоту.
— Ты как настоящая Золушка сегодня, — сказал он. — С бала сразу на кухню.
Холли сняла резиновые перчатки и улыбнулась:
— Это меньшее, что я могла сделать после того, как Джанет приготовила такой сказочно вкусный ужин.
Холли развязала фартук и вдруг испытала странное ощущение. Как только она снимет фартук, Грей начнет пристально рассматривать ее платье. Стараясь не краснеть, она повесила фартук на крючок за дверью.
— Я думаю, платье — самая разумная покупка в моей жизни, — сказал Грей, глядя на нее сзади.
Холли изо всех сил старалась сохранять спокойствие.
— Действительно, очень любезно с твоей стороны, что ты купил мне такое красивое платье. — Она медленно повернулась и обнаружила на себе пристальный взгляд его голубых глаз. Она посмотрела на кроссовки, надеясь, что их вид ее отрезвит.
Грей произнес:
— Ты оказалась единственной, кто проявил несказанную доброту, Холли. Ты отказалась от летнего отпуска, чтобы помочь детям, и теперь помогаешь мне.
— Я не испытываю ощущения, будто чем-то пожертвовала. Я люблю Анну и Джоша и... — Холли прикусила нижнюю губу, прежде чем сказать что-нибудь, о чем могла пожалеть. — И у меня было так много замечательных новых впечатлений. — Она посмотрела на свои руки. Она правильно сделала, что захватила с собой красный лак для ногтей, который идеально сочетался с цветом ее платья. Но сейчас, на кухне ранчо ее ярко окрашенные ногти выглядели неуместно. Она вынужденно рассмеялась и сказала: — Создается такое впечатление, будто я уже уезжаю. Но до отъезда осталось еще несколько недель.
— Да, — произнес Грей, но беспокойно откашлялся. — Именно об этом я хотел с тобой поговорить.
Холли вдруг стало не по себе, и она схватилась руками за край раковины:
— Ты хочешь, чтобы я уехала раньше?
— Нет-нет. Ни в коем случае. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь... — Он тяжело вздохнул. — Но мне пора рассылать объявления о поиске новой няни, и я надеялся, ты поможешь мне составить текст объявления.
— О да, конечно. — Странно, но Холли вдруг почувствовала себя ужасно несчастной. Она знала, что Грей, взглянув на ее красное платье, не изменит вдруг своего мнения о том, что не должен снова жениться. К счастью, он никогда не узнает о том, что, несмотря на все запреты и протесты, Холли безрассудно в него влюбилась. — Конечно, — сказала она быстро. — Я была бы счастлива помочь тебе с текстом объявления. Когда ты хочешь приступить? Сейчас? Почему бы нам не сделать это здесь, на кухне? Там на комоде лежит шариковая ручка и бумага... — Холли старалась говорить торопливо, заполняя паузы. Если наступит молчание, она может не выдержать и расплачется.
Не дожидаясь реакции Грея, она взяла ручку и бумагу и села за кухонный стол.
Грей не спеша подошел к столу и сел напротив нее, откинувшись на спинку кресла и вытянув длинные ноги.
Не желая видеть его взгляда, Холли сосредоточенно посмотрела на лист бумаги.
— Ладно. Давай выясним, что тебе нужно. Я полагаю, ты хочешь, чтобы няне было больше восемнадцати лет? — Он не ответил, и она резко на него взглянула: — Ты хочешь, чтобы детьми занималась зрелая женщина, да, Грей?