— Я люблю тебя, Сет. Я обещаю, дорогой. Когда я с тобой, мне не нужна городская жизнь.
Дженнифер говорила искренне. Она и не подозревала, что круговерть родного города затянет ее так, что она не устоит. По простоте сердечной Сет отпустил невесту, и, конечно, ее увлекли волнующая суета и гомон Нью-Йорка. Она снова оказалась среди друзей, в привычной обстановке.
Для того чтобы образумиться, Дженнифер понадобилось всего шесть недель. Разговаривая по телефону с Сетом, она кричала так громко, что он едва различал слова. Но все же он понял, что возвращаться она не намерена, а ему незачем прилетать к ней в Нью-Йорк.
Она сказала, что у них ничего не получится, ибо их миры слишком не похожи.
Сет получил отличный урок.
Он понял, что одного влечения для прочных отношений недостаточно.
Его щеку овеяло нежнейшее дыхание. Вздрогнув, он повернулся и увидел в полудюйме от своих глаз синие глазки Беллы.
— Что ты здесь делаешь, малышка?
— Наверх! — потребовала девочка и, не успел Сет опомниться, как она ухватилась за простыни и залезла, как крошечный десантник, на кровать.
— Тебе можно здесь находиться? — спросил он и протянул руку, чтобы удержать Беллу от падения. — Где Эйми?
Она не ответила.
Несколько обеспокоенный Сет стремительно подвинулся на огромной кровати, освобождая место для девочки. Она хихикнула и принялась подпрыгивать на матрасе, отчего ее темные кудряшки взлетали вверх.
Она, вне сомнения, милашка. И это крошечное существо приходится ему родственницей.
Сет устроился поудобнее, приготовившись поймать Беллу, если та подпрыгнет слишком высоко. Он восхищался ее неуемной энергией и энтузиазмом. Белла была очень счастливой малышкой, полной жизни, и благодаря Эйми понятия не имела о трагедиях, постигших ее родителей.
Сиротство всегда ужасало Сета.
Когда умер его отец, а мать упорхнула на другой материк, Сета стали одолевать призраки голодающих и замерзающих на снегу сирот, о которых он читал в книгах.
Однако у него все же были письма от матери. И еще был дядя, чьи доброта и любовь спасли его и удержали на плаву.
Теперь, глядя на веселящуюся малышку, Сет вспоминал человека, приходящегося ей отцом. Сет был многим обязан своему дяде.
Но Эйми опередила Сета, взяв на себя обязательства по воспитанию дочери подруги. Она любит эту девочку, словно собственного ребенка.
Дружная семья научила Эйми без страха смотреть в будущее. Похоже, она чертовски хорошо справляется со своими обязанностями и не нуждается в помощи.
— Ты везунчик, — сказал он Белле. — С ней тебе будет лучше.
Едва открыв глаза, Эйми увидела, что кровать Беллы пуста.
Она запаниковала. Обычно по утрам Белла забиралась в кровать Эйми, чтобы та приголубила ее, и никогда еще малышка не исчезала.
Эйми бросилась в коридор:
— Белла!
— Она здесь.
Эйми замерла, услышав голос Сета.
Сердце ее гулко забилось. Она заглянула в его спальню.
Белла скакала на огромной кровати. Однако внимание Эйми привлек в первую очередь обнаженный торс Сета.
Эйми не могла глаз оторвать — грудь его была неправдоподобно загорелой, удивительно мускулистой, мужественной и, главное, нагой.
— Белла пришла в гости и забралась в мою кровать, — объяснил Сет с извиняющейся улыбкой, при этом внимательно рассматривая Эйми.
Заметив искру одобрения в его взгляде, она вспомнила, что одета лишь в тонкую хлопчатобумажную ночную рубашку. Это означало, что она даже более раздета, чем он.
Это, похоже, начало входить у нее в привычку. Попятившись назад, Эйми попыталась незаметно скрестить руки на груди.
— У Беллы по утрам избыток энергии. Спасибо, что присмотрел за ней. Теперь пошли, Белла. Хватит прыгать. Пора одеваться.
Малышка не послушалась.
— Эй! — Сет поймал скачущую девочку и подбросил так высоко, что она восторженно завизжала.
Эйми наблюдала за движением мускулов Сета и чувствовала, что ей не хватает воздуха.
Улыбаясь, Сет повернулся к Эйми, удерживая хихикающего и извивающегося ребенка:
— Забирай. Она твоя.
С трудом переводя дыхание, Эйми приготовилась взять у Сета Беллу и вдруг ощутила, что ее руки зажаты между тельцем резвящейся малышки и твердой, обнаженной грудью Сета. Его тело было разгоряченным, гладким, мускулистым и зовущим к прикосновениям.
Отстранившись, Эйми густо покраснела и хотела было стремительно укрыться в своей комнате. Однако ее внимание привлекла фотография в серебряной рамке на комоде у двери.
Прижимая к себе Беллу, Эйми взглянула на фото повнимательнее. Это был портрет невероятно красивого мужчины среднего возраста.
Его темные волосы посеребрила седина, а лицо было загорелым, как у человека, много времени проводившего на свежем воздухе. В уголках глаз виднелись морщинки. Несмотря на то, что мужчина производил впечатление человека, побывавшего во многих переделках, он был потрясающе красив, словно кинозвезда.
— Это твой дядя? — спросила Эйми.
Она увидела отблеск страдания в синих безднах глаз Сета.
— Да, это Сет. Все в округе называли его Боссом, так что по именам нас никто не путал.
— Он выглядит моложе, чем я думала. Когда сделан этот снимок?
— Несколько лет назад. По правде говоря, незадолго до его смерти.
По спине Эйми побежал холодок. В глубине души она уже не сомневалась, что именно дядя Сета был великой любовью Рейчел.
— Сейчас не время, Сет, но нам нужно поговорить, — строго сказала Эйми. — Поговорить серьезно.
Повернувшись, она стремительно покинула его спальню.
Плерез полчаса Эйми вышла на веранду, приготовившись к откровенному разговору. Следовало окончательно выяснить, кто является отцом Беллы.
Сделать это нужно сегодня, желательно — утром. Эйми недоумевала, почему Сет молчал и скрытничал.
Возможно, он догадался, о чем пойдет речь. Хотя Сет спокойно улыбался, Эйми заметила, что он напряжен.
«Хорошо, — подумала она. — Ничего страшного, если он немного потомится; тогда он, вероятно, станет сговорчивее».
Ее смутило, что она размышляет, как следователь. С виноватым видом Эйми принялась за завтрак — очередной шедевр Минга.
Помогая Белле обмакивать поджаренные хлебцы в яйца, приготовленные всмятку, Эйми вела с Сетом неспешную беседу о фруктовых деревьях, о саде и о курятнике, расположенном позади дома.
— Может, Белла и я соберем яйца? — предложила она. — Ты согласна, крошка?