Лиззи суетилась на кухне. Из-за Джека она поздно села за компьютер, и ей пришлось посвятить работе больше времени, чем обычно. Она чуть не забыла о том, что сегодня была ее очередь готовить ужин. Она остановила свой выбор на карри из нута. Это блюдо было основным в ее рационе в студенческие годы. Для его приготовления нужно было порезать лук и чеснок и обжарить со специями, затем добавить консервированный нут и помидоры. Она решила подать его с рисом и хлебом, надеясь, что Джек не будет против вегетарианской еды.
Пока блюдо готовилось, она слушала джаз по радио, чего не делала много лет. Тихая музыка и аромат специй успокаивали. Она уже давно не чувствовала себя такой довольной и счастливой.
– Пахнет аппетитно.
Услышав голос Джека, Лиззи обернулась.
Она не видела его с тех пор, как он утром покинул ее спальню, и ее сердце наполнилось радостью. Джек, как всегда, выглядел непринужденно.
– Ты это говоришь всякий раз, когда я готовлю ужин.
– Потому что ты всегда готовишь аппетитные блюда.
– Или потому что ты всегда голодный.
– И поэтому тоже. – Немного помедлив, он произнес: – Хорошая музыка. Это Фокс Боунз, не так ли?
– Кто?
– Фокс Боунз на саксофоне.
– Да? Я не уверена. – Она удивленно посмотрела на него. – Ты любишь джаз?
– Конечно. Это моя любимая музыка.
– Я думала, ты предпочитаешь кантри и вестерны.
– А я думал, что ты любишь оперных певцов. Ну, Паваротти там.
Лиззи пожала плечами:
– Он, конечно, хорош, но я предпочитаю джаз.
Они обменялись довольными улыбками. Затем Джек подошел ближе и заглянул в сковороду:
– Это ведь не итальянское блюдо, правда?
– Боюсь, что я исчерпала свой итальянский репертуар. Сегодня на ужин карри из нута.
Джек кивнул:
– Карри из нута и?…
– Рис.
– А что из мяса?
– Никакого мяса, Джек.
Он с притворным возмущением уставился на нее.
– Время от времени нужно устраивать себе вегетарианский ужин, – произнесла Лиззи в свою защиту.
– Кто это сказал?
– Эксперты в области здорового питания.
Лиззи собиралась развить эту тему, но увидела в его глазах озорной блеск. Он опять ее дразнит?
Похоже на то. Когда она подала еду, он жадно на нее набросился.
«Я привыкаю к его обществу, к этим неспешным ужинам вдвоем, – подумала Лиззи, – к разговорам на темы, не имеющие никакого отношения к работе, и каждый вечер с нетерпением жду его возвращения».
Словно прочитав ее мысли, Джек внезапно спросил:
– Какие у тебя планы, Лиззи?
– Планы?
Он осторожно улыбнулся:
– Ты ведь понимаешь, о чем я. Меня интересует, как долго ты планируешь здесь оставаться и что собираешься делать, когда уедешь.
К огромному ужасу Лиззи, ее щеки загорелись, и она начала запинаться:
– Я… э-э… Видишь ли, я должна буду в следующем месяце вернуться в Канберру.
– И что там тебя ждет?
– Заседание сената. Именно к нему я сейчас и готовлюсь. Нужно еще столько всего прочитать и обсудить с коллегами по электронной почте.
– А что будет после сессии?
– После?
– Да, – настойчиво произнес Джек.
– Я должна буду принять решение.
Лиззи знала, что ей следовало все ему объяснить.
– У меня не получится долго держать в секрете свое положение, поэтому мне придется решить, смогу ли я выдержать натиск журналистов, или мне будет лучше уехать в какое-нибудь тихое местечко и спокойно родить там ребенка.
– На твоем месте я бы выбрал второй вариант.
Лиззи задумчиво посмотрела на свой стакан с водой.
– Да, так определенно было бы проще. Но как политик, я чувствую себя обязанной остаться в сенате и бороться за права одиноких женщин.
– Не слишком ли большая нагрузка в твоем положении?
Прежде чем она смогла ответить, в кабинете у Джека зазвонил телефон.
Он раздраженно вздохнул и поднялся:
– Думаю, мне лучше ответить на звонок.
После того как он ушел, Лиззи уставилась на его почти пустую тарелку. Его лицо было таким мрачным, когда она говорила о будущем. Впрочем, она и не ожидала, что он поймет, что карьера для нее на первом месте.
Она гордилась своими достижениями и не могла после одной-единственной ночи страсти закрыть глаза на правду. Ничего не изменилось. У них с Джеком очень мало общего. Они так же сильно отличались друг от друга, как пиво от кофе эспрессо. На месте Джека она бы ни за что не осталась дома заботиться о гостье, если бы у нее были более важные дела.
Когда речь заходила о самых важных в жизни вещах, они делали разный выбор, но об этом было так трудно помнить, когда Джек ее целовал.
Джек недолго разговаривал по телефону. Когда он вернулся на кухню, Лиззи по выражению его лица не смогла понять, был он доволен или расстроен.
– Это был Билл, – сказал он.
– Билл? Повар?
– Да.
Улыбнувшись, Джек подошел к Лиззи. Она почувствовала легкий аромат его одеколона, и ей вдруг захотелось прижаться к нему и зарыться лицом в его плечо.
– Тебе сначала сообщить плохие новости или хорошие? – спросил он.
Плохие новости? Лиззи встревожилась.
– Думаю, хорошие.
– Тебе больше не придется готовить. Билл возвращается.
Лиззи чуть не выпалила, что готовила с удовольствием и ей нравилось ужинать с ним наедине.
– Что ж, теперь у нас обоих будет больше времени для работы, – произнесла она, затем осторожно спросила: – Какие плохие новости?
– Ну в действительности их нельзя назвать плохими. – Джек неловко улыбнулся. – Ребята закончили сгонять скот и возвращаются домой.
– Сюда?
– Да.
– Понятно.
При мысли о том, что скоро в «Саванне» будет полно народу, Лиззи испытала сильное разочарование. Она так привыкла находиться здесь наедине с Джеком. Приезд в «Саванну» для нее был подобен кораблекрушению, в результате которого она оказалась на необитаемом острове вдвоем с потрясающим мужчиной. Разве не об этом мечтает каждая женщина?
– Завтра здесь будет полно народу, – произнес Джек, пронзая ее взглядом. – Ты понимаешь, что это значит, не так ли?
– Мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал, что у нас с тобой близкие отношения. Я не могу допустить, чтобы обо мне распускали слухи.