Как она могла испытывать влечение к мужчине, который был моложе ее по меньшей мере лет на десять? К мужчине, который не знал о ее беременности?
Все это удивляло и волновало ее. Ей казалось, она перенеслась на другую планету.
Наконец Джек крикнул:
– Достаточно. Все в порядке.
Испытывая чувство облегчения, Лиззи вылезла из кабины. Выбравшись из-под грузовика, Джек вытер грязные руки о тряпку.
– Спасибо, – произнес он. – Без вашей помощи я бы не справился. Вы были великолепны.
Его улыбка была такой искренней, что Лиззи стало неловко.
– Оставьте эти глупости. Мне было совсем не сложно.
Джек рассмеялся:
– Полагаю, вы привыкли давить на педаль, сенатор?
Лиззи поняла его намек, и ей расхотелось улыбаться в ответ.
– Это важная часть моей работы. А теперь прошу меня извинить, меня ждет эта самая работа.
– Я тоже пойду в дом. Мне нужно позвонить Кейт Бертон.
Идти вместе с Джеком не входило в ее планы. Ей будет трудно не обращать внимания на его очаровательную улыбку, легкую походку и пятнышко мазута на щеке.
Когда они вышли из сарая на слепящий солнечный свет, Джек небрежно спросил:
– Как давно вы знакомы с Кейт?
– Несколько лет. – Лиззи не смогла сдержать улыбку. – Кейт трудно не заметить. Она является членом большого количества организаций, в том числе благотворительных. Она обратилась ко мне с просьбой поддержать ее проект по увеличению числа мест в домах престарелых.
Джек ухмыльнулся:
– Узнаю старую добрую Кейт.
– Это была довольно трудная задача. Нам нужно было увеличить бюджет для домов престарелых втрое, но министерство финансов нам в этом отказало. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы заручиться поддержкой обеих палат парламента, но в конце концов мы добились своего. Кейт была нам очень благодарна.
– Не сомневаюсь.
В голосе Джека слышалось напряжение, улыбка стала натянутой.
– А как насчет вас, Джек? Как долго вы ее знаете?
Он пожал плечами:
– С детства. Они с моей матерью всегда были подругами.
Лиззи хотелось получить более подробные объяснения, но они уже подошли к дому.
– Не смею вас больше задерживать, сенатор. Можете возвращаться к своей работе.
Обогнав ее, он быстро поднялся по лестнице и скрылся за дверью, оставив Лиззи гадать, чем она так его расстроила.
Оказавшись в своем кабинете, Джек запустил дрожащие пальцы в волосы.
Он взял свой мобильный телефон, затем снова его положил и подошел к окну, не понимая, что с ним творится. Он безумно хотел Лиззи, но она была последней женщиной на земле, которой ему следовало интересоваться.
Зачем ковбою из провинции мечтать о женщине, занимающей высокий государственный пост?
Она определенно ему не пара. Она амбициозная и честолюбивая. От таких людей он всегда держался подальше, потому что они напоминали ему его отца.
При мысли об отце внутри у Джека, как всегда, что-то болезненно сжалось.
Амбиции, мои мальчик. Именно это тебе нужно. Мужчина без амбиций – пустое место.
Чтобы доставить удовольствие отцу, Джек уже в шестилетнем возрасте поставил перед собой цель. Они вместе часто наблюдали за тренировками военно-воздушных сил. Глядя на то, как стальные птицы разрезают бескрайнее небо Северного Квинсленда, Джек решил, что после школы станет пилотом истребителя. В школьные годы он лез из кожи вон, чтобы произвести впечатление на отца, но, что бы он ни делал, тот всегда находил, к чему придраться.
Одни занятия боксом чего стоили. Воспоминания о них до сих пор приводили его в ярость. Отец постоянно критиковал его за то, что ему не хватает боевого азарта, что он жалеет противника.
Джек мирился со всем этим, потому что знал, что в один прекрасный день заставит отца им гордиться
И вот наконец пришло время сдавать вступительные экзамены в летную школу. Джек обладал отменным здоровьем и хорошей физической подготовкой и сдал все нормативы на отлично. Тест на общие знания также не вызвал у него затруднений. Он был полностью уверен в своем успехе. Вот только с последнего испытания он вышел с опущенной головой. Препятствием на пути к его цели стал самый важный – психологический тест.
Члены приемной комиссии были с ним очень тактичны, но Джек все понял. Они не могли ему доверить пилотирование боевого самолета. Им были нужны безжалостные хладнокровные парни, которые не стали бы церемониться с противником.
Именно таким человеком отец хотел его видеть. Но он не смог им стать и никогда не станет.
Джеку понадобилось много лет, чтобы это осознать, и в конце концов он принял себя таким, какой есть.
Лиззи же была властной и влиятельной. Возможно, она действительно помогала людям, но, скорее всего, это было лишь средство для достижения поставленной цели.
Итак, у них не было ничего общего. Он был тихо бренчащей гитарой, а Лиззи целым духовым оркестром. Почему он ее желает? И почему, черт побери, он никак не может выкинуть ее из головы?
К шести часам Лиззи очень устала, а ей еще предстояло вымыть целую гору посуды.
Вдохновленная воспоминаниями о бабушкином оссобукко с овощным соусом, она с энтузиазмом принялась за работу. Ей хотелось произвести впечатление на Джека своими кулинарными способностями, и она долго искала в Интернете рецепт, который был бы близок к тому, что готовила бабушка Роза.
Первая часть оказалась не слишком сложной. Она принесла из холодной комнаты мясо на кости, обваляла его в муке и поставила на огонь.
Пока оно подрумянивалось, она порезала цуккини, морковь, лук и сельдерей, которые нашла в ухоженном огороде позади дома. Поставив запеканку в духовку, Лиззи стала готовить овощной соус, который делал бабушкино блюдо особенным. Она взяла горох, бобы, морковь и сельдерей и положила их по отдельности в холодную воду на полчаса. Затем она так же по отдельности их сварила, после чего измельчила все вместе в блендере и добавила полученную однородную смесь к запеканке.
Разумеется, она понимала, что было глупо так стараться ради обычного ужина с Джеком Льюисом. Он вчера не прилагал столько усилий. Он использовал всего одну кастрюлю, в то время как она, кажется, испачкала почти все миски, сковороды и кастрюли, что были на кухне.
Только она начала мыть посуду, как за дверью послышались шаги Джека.
– Дорогая, я дома! – крикнул он с псевдоамериканским акцентом
Повернувшись, Лиззи обнаружила, что он только что принял душ. Мокрые пряди волос падали ему на лоб, на нем были чистые джинсы и рубашка. Он так искренне улыбался, словно был рад ее видеть.