Поднять-то она его подняла, а вот замахнуться… На практике выяснилось, что стул — оружие тяжелое и неудобное. Инесса чувствовала себя довольно глупо, но не собиралась отступать от намеченного плана.
Стрекот вертолетных винтов стих вдали, и огромное облегчение неожиданно снизошло на нее.
Она не слышала, как он подошел, не слышала, как отодвинулся засов и щелкнул замок, но какое-то шестое чувство предупредило ее о его приближении.
Дверь распахнулась, скрывая Инессу от его взгляда. Алан остановился в дверном проеме.
Почему он не входит? Мог ли он слышать звук ее дыхания? Нет, потому что она не дышала. Так что же насторожило его — стук ее сердца?
Она едва не вскрикнула, когда Алан неожиданно рассмеялся.
— Я должен был предположить, — сказал он и включил свет. — Стул? — сказал он весело.
— Мне это показалось хорошей идеей, — буркнула Инесса, чувствуя, что ее снова охватывает ярость.
Она поставила стул и вышла из-за двери, гордо вскинув голову. Однако стоило ей увидеть Алана, ее злость сменилась сочувствием. Он был бледен, лицо осунулось, под глазами лежали глубокие темные тени. Он выглядел так, словно не спал с тех пор, как они виделись в последний раз.
— Это была неплохая идея, но тебе нет необходимости защищать себя. — Веселье исчезло из его голоса, тон стал бесцветным. — Все кончено, Инесса. Ты свободна. И я надеюсь, что наступит день, когда ты сумеешь меня простить.
— Сколько времени? — спросила она.
— Скоро зайдет солнце. Ты хочешь отправиться обратно домой или в Сидней?
— В Сидней, — быстро сказала Инесса. — Но сначала я желаю узнать, что, черт возьми, происходит!
Алан помедлил.
— Я не могу тебе сказать.
— Ты имеешь в виду, что не доверяешь мне. — Она издала короткий циничный смешок. — Ну что же, ты знаешь меня достаточно хорошо для того, чтобы заниматься любовью, но недостаточно, чтобы доверять.
Повисла тишина. Она перевела дыхание, но, прежде чем сумела продолжить, Алан сказал:
— Мне бы хотелось доверять тебе, но я не могу. Это не… — Он осекся, потом закончил изменившимся голосом. — Это не из-за тебя. Я прошу тебя поверить, что я никогда бы не стал вести себя, как тиран и деспот, если бы речь не шла о человеческих жизнях.
О человеческих жизнях? Инесса, должно быть, повторила это вслух, потому что Алан сказал:
— Да. И хотя это может показаться издевательством, я прошу тебя — поверь мне.
Она бросила на него взгляд.
— С чего бы?
Алан пожал плечами.
— У тебя нет ни единого повода мне верить. Вдобавок еще ничего не закончилось. Скажи, согласишься ли ты никому не рассказывать о том, что здесь произошло, хотя бы неделю?
Она хмыкнула.
— Что мне помешает немедленно отправиться в полицию? Ты запер меня, оскорбил, предал мое доверие. Ты вел себя как последний мерзавец.
— Думай обо мне что хочешь, — сказал он, устало глядя на нее. — Неделя, Инесса, — это все, о чем я тебя прошу.
Она поколебалась.
— А если я скажу «нет»?
— Тогда тебе придется остаться здесь, — сказал он спокойно.
— Но если я пообещаю никому не говорить, ты позволишь мне уйти?
Алан помедлил. Потом тихо произнес:
— Да.
И хотя Инесса отдавала себе отчет, что поступает глупо, она пробормотала:
— Ладно.
— Спасибо.
Стиснув зубы, Инесса сказала:
— Тогда до свидания.
Он не пошевелился.
— До свидания, Инесса. Могу ли я что-то для тебя…
— Нет!
Он поймал ее за руку, притянул к себе и поцеловал. Прикосновение его губ было удивительно нежным, и страсть с новой силой вспыхнула в сердце Инессы. Она почувствовала, что у нее подгибаются ноги, однако нашла в себе силы справиться с этими ощущениями. Она резко оттолкнула Алана и выскочила наружу.
— Прости меня, — сказал он. Его голос был тихим и грустным. — За все. Надеюсь, ты будешь счастлива, Инесса. Может быть, когда-нибудь ты перестанешь ненавидеть меня.
Он повернулся и пошел прочь, оставив Инессу стоять возле домика. Слезы навернулись ей на глаза, ком подкатил к горлу. Но если она сейчас заплачет, то не скоро остановится. Оставив дверь открытой, она вернулась в домик, чтобы собрать вещи.
Вынув из сумочки ключи, Инесса терпеливо сказала:
— Нет, Роджер, я не приглашу тебя на чашечку кофе.
Молодой человек засмеялся и, взяв ее за плечи, развернул Лицом к себе.
— Да ладно тебе, не будь букой.
Резко высвободившись из его рук, Инесса ответила:
— И еще я не собираюсь тебя целовать. И уж конечно не лягу с тобой в постель. Спокойной ночи. Не заставляй таксиста ждать.
Но ее спутник был достаточно пьян, чтобы проявить понимание.
— Почему? — настаивал Роджер. — Ты мне нравишься, а я нравлюсь тебе. Так в чем твоя проблема?
Темная фигура отделилась от стены, и Инесса вздрогнула. На мгновение она подумала: а не стоит ли все же попросить Роджера пойти вместе с ней? Ей вовсе не хотелось, чтобы он оставался, но перспектива оказаться наедине с неизвестным мужчиной на темной пустынной улице испугала ее.
Но человек вдруг произнес знакомым насмешливым голосом:
— Проблема в тебе, Роджер.
Сердце Инессы подпрыгнуло в груди. А Роджер между тем круто повернулся к Алану.
— А ты кто такой, черт возьми? — возмущенно спросил он.
— Это тебя не касается, — отозвался Алан. Он посмотрел через плечо Роджера на Инессу. — Ты хочешь, чтобы он ушел?
Стараясь совладать с переполнявшими ее чувствами, Инесса едва слышно пробормотала:
— Он уже уходит.
Но не тут-то было.
— Черта с два я ухожу! — заявил воинственно Роджер. — Девушка со мной!
Алан хмыкнул.
— Ты ведь слышал, что она сказала.
В его тоне слышалась спокойная уверенность, и Роджер предпочел пойти на попятный. Пожав плечами, он развернулся и, слегка пошатываясь, пошел по тротуару, буркнув через плечо:
— Нужно было сразу сказать, что у тебя уже кто-то есть, Инесса. Тогда я бы не стал приставать.
Инесса наблюдала за тем, как он садится в такси и как отъезжает машина.
— Спасибо, — сказала она тихо.
— Кто это? — равнодушно спросил Алан.
— Друг, — отозвалась Инесса неожиданно охрипшим голосом. Она старалась смотреть куда угодно, только не на него.