— А если бы ты не встретил меня на улице в толпе туристов?
— Я все продумал, — сказал Стэнли с холодной самоуверенностью, которая одновременно раздражала и восхищала ее. — Ты ведь сегодня обещала позвонить Розмэри. Она дала мне твой адрес. Все, что мне оставалось, это сидеть под дверью и ждать, как робкий проситель.
— Ну, не очень-то ты похож на просителя, — расхохоталась Ленни, — скорее на трубадура, требующего розу и исполнения обещанного.
— И ты дашь ее мне? — В его голосе звучало нескрываемое ликование мужчины, уверенного в положительном ответе. — Розу твоей любви и обещание нашего будущего? Я никудышный поэт, — улыбнулся он, — но мы любим друг друга, и это все, что мне нужно в жизни.
Ленни знала, что он любит ее, знала еще до того, как он впервые сказал об этом, но его слова о том, что он не может дышать, не может жить без нее, музыкой отдавались в ее исстрадавшемся сердце.
— Я не заслуживаю такого подарка судьбы, — проговорила она, все невысказанные эмоции отозвались в ее голосе.
— О господи! О чем мы говорим?! Ты даже не представляешь, как ты красива, — хрипло сказал Стэнли, приподняв ее подбородок. — Я раньше не говорил об этом, потому что, пока нас принимали за близнецов, это звучало бы не очень скромно. Но я больше не вижу в твоем лице себя. Я вижу сильную личность и прекрасную женщину.
— И тебя не беспокоит, что всю нашу жизнь люди, глядя на нас, будут строить самые разнообразные предположения?
— Как только у нас появятся дети, все эти предположения отпадут сами собой. — Стэнли заглянул ей в глаза. — Ведь ты хочешь от меня детей, Леонора?
— Да, — прошептала она.
— Когда я встретил тебя на улице, — задумчиво сказал он, — ты была так погружена в себя, что даже не замечала восторженных взглядов мужчин. Я смотрел на тебя и думал, что жизнь без тебя бессмысленна. Ты нужна мне.
— И ты нужен мне, любимый, — выдохнула Ленни.
Стэнли поцеловал ее. Этот поцелуй был как глоток живительной влаги после долгой жажды, как первая радость после долгого горя.
Большая спальня, застеленная светлым пушистым ковром, казалась пустой. Огромная квадратная кровать и большое зеркало составляли всю ее меблировку. Широкое, почти во всю стену, окно открывало вид на море. Когда Стэнли хотел опустить шторы, Ленни порывисто возразила:
— Не надо, оставь так.
— Хорошо, — отозвался он и повернулся к ней. Лицо его было спокойным и решительным, только глаза выдавали едва сдерживаемые эмоции. — Радость моя, — сказал он, неотрывно глядя на нее.
— Я люблю тебя. — Ленни погладила его жесткую скулу, провела пальцем по подбородку.
Они целовались снова и снова, медленно приближаясь к залитой солнцем кровати. Опустив Ленни на прохладный шелк простыни, с величайшей выдержкой и искусством он подводил ее к вершине желания. Его руки и губы ласкали ее упругие груди с напрягшимися сосками. Ленни заново открывала вкус его кожи, каждый изгиб его тела, одному ему присущий загадочный запах. Запах любви, подумала она, целуя ямочку над его ключицей. Подхваченная мощным порывом страсти, потерявшись во времени и пространстве, осознавая только мощь золотисто-бронзового мужского тела, Ленни тихо всхлипнула, не в состоянии высказать свои желания. Судорога пробежала по ее телу, требуя немедленного ответа.
Его пальцы коснулись ее талии, обвели нежную округлость живота и наконец достигли светлых завитков ее лона. Со стоном Ленни изогнулась навстречу его призыву. Одним сильным рывком Стэнли вошел в нее всей мощью своего возбужденного тела. Какие-то доли секунды Ленни балансировала на грани боли, но она истаяла, растворилась в ставшем таким далеким прошлом. Она приняла его, оплетя бедрами и заключая в глубины своего любящего сердца. Их слияние стало паролем в царство неистовых чувств.
— Мы совсем забыли о предосторожности, — заглянул ей в глаза Стэнли. — Что, если ты забеременеешь?
— Нет, сейчас неподходящее время. — Она поцеловала мочку его уха. — И давай не торопиться с этим. Обычно людям нужен год, чтобы привыкнуть друг к другу.
— Ты выйдешь за меня замуж? — властно спросил он. Ошибочно приняв ее молчание за отказ, он быстро продолжил: — Я хочу знать, что ты моя, и буду окончательно счастлив только тогда, когда мы пройдем эту старую как мир процедуру с кольцами и венчанием.
— А если я решу оставить свою девичью фамилию? — поддразнила его Ленни.
— Как хочешь, — ответил он, строго взглянув ей в глаза.
— Ты совсем не понимаешь шуток, — рассмеялась она. — Я вовсе не возражаю стать миссис Дайвер.
Она нагнулась к нему и легко поцеловала в уголок губ.
Через несколько секунд они снова погрузились в жаркую лаву любви.
КОНЕЦ