Что и говорить, эти сны было нетрудно растолковать!
— Майкл приезжает в субботу, — как-то вечером сообщила Мэг. — Звонили из его офиса в Хобарте. Он уже закончил дела в Англии, но решил слегать на пару дней в Сан-Франциско.
Туда, где живет Джудит Поулден!
Ревность — странная вещь, рассуждала про себя Кейла, пытаясь быть объективной. У нее нет ни малейшего права ревновать Майкла: ведь он не давал ей никакой надежды, даже повода для того, чтобы на что-то надеяться. Да, он был к ней добр, но Майкл просто по натуре отзывчивый человек. Точно так же он добр к Мэг и к Саймону. Точно так же он был добр к ее маме...
И все-таки ревность пылала в ней неудержимым пожаром!
Прошло еще несколько дней. Близились выходные. В пятницу Кейла работала особенно продуктивно. Вечером, когда на улице стало чуть прохладнее, она вышла на веранду, чтобы перечитать написанное за день. Однако вскоре отвлеклась от чтения и просто сидела в сумерках, наслаждаясь красотой притихшего сада и прислушиваясь к шелесту волн, набегающих на песок.
Внезапно ее охватило какое-то странное возбуждение. Казалось, каждая клеточка тела напряжена в сладостном предвкушении чего-то волшебного. Кейла отложила рукопись и спустилась в сад, залитый светом заходящего солнца — густым и золотистым, как мед. Она прекрасно знала, что сегодня ничего не должно произойти, но не могла противиться неодолимой власти первобытного желания, которое вдруг вспыхнуло в ней.
Кейла наклонилась понюхать розу, и в нежном соблазнительном аромате цветка ей почудилось что-то греховное — обещание наслаждения, какой-то сладостно-мучительный восторг...
Да что же это со мной? — изумленно подумала Кейла и в тот же миг краем глаза заметила какое-то движение на веранде. Она выпрямилась и обернулась туда. Из сумрака выступила темная фигура — порождение ее горячечного бреда, воплощение ее неутоленного желания...
А потом Майкл спустился по ступенькам и вышел на свет. Кейла непроизвольно сжала руку, в которой держала розу, и острый шип впился ей в палец. Она тихонько вскрикнула.
— Что такое? — Майкл ускорил шаг.
Кейла молча протянула ему руку. Он осторожно взял ее, а потом вдруг наклонился и поцеловал пораненный палец.
Никогда еще Кейла не испытывала такого наплыва чувственности. У нее закружилась голова. Она очень надеялась, что Майкл не заметил, как она вздрогнула, когда он провел пальцем по ее ладони, которая неожиданно обрела предельную чувствительность.
— Ничего страшного, — сказал Майкл. — Ты пахнешь цветами. — Он сорвал розу и протянул ее Кейле. — Это тебе в качестве небольшой компенсации.
— Я думала, ты приезжаешь завтра. — Ее голос звучал как-то слабо, но все-таки не дрожал.
— Да, я собирался вернуться завтра. Но планы несколько изменились.
— А Мэг ушла в гости...
Сумерки уже сгущались. Во влажном вечернем воздухе особенно явственно проступили запахи: чистый запах травы, дурманящий аромат цветов и соленая свежесть моря.
— Правда? — В голосе Майкла ощущалось напряжение, и Кейла как бы невзначай отступила на шаг.
— Ты обедал? У меня есть салат...
— Я не хочу есть!
Это было сказано так раздраженно, что Кейла с удивлением взглянула на него, а потом молча повернулась и медленно пошла к дому. Но Майкл тут же догнал ее.
— Прости. Я, пожалуй, чего-нибудь выпью. Не хочешь присоединиться?
— Да, спасибо. — Кейла подумала, что чашка горячего крепкого чаю ей сейчас не помешает. — Только сначала уберу рукопись с веранды.
Она поспешно сгребла листы, даже не разложив их по порядку. В голове у нее была только одна мысль: надо уехать отсюда. Надо уехать, пока не поздно!
Однако в душе она знала, что поздно. Она уже открыла запретную дверь и шагнула в неведомый мир...
Кейла сделала глубокий вдох, пытаясь унять возбуждение, но оно было слишком сильным, чтобы успокоить его таким примитивным образом. Пожалуй, холодный душ мог бы помочь. Во всяком случае, он бы снял этот лихорадочный румянец на ее разгоряченных щеках... Однако когда Кейла вошла в дом, Майкл позвал ее:
— Все готово!
Он стоял у двери в оранжерею, пристально глядя на Кейлу. В руках у него был поднос, уставленный бутылками. Чая он ей не сделал. Впрочем, она ведь и не уточняла, что именно будет пить...
— Открой мне, пожалуйста, дверь.
Кейла открыла ему дверь, и они вошли в оранжерею. Солнце уже скрылось за холмами. Закат раскрасил небо всеми оттенками алого и золотого.
— «Багряный закат — пастух будет рад», — продекламировала Кейла, чтобы нарушить неловкое молчание. — А Саймон, наоборот, недоволен.
— Что, дождя так и не было? — спросил Майкл.
— Был несколько раз. Но Саймон говорит, что этого мало. Если лето будет засушливым, травы на зиму может не хватить.
— По прогнозам синоптиков, оно таки будет засушливым.
— И что вы намерены делать?
Кейла решила, что посидит с ним еще минут десять, а потом уйдет к себе. Она поняла, что ее силы воли не хватит на то, чтобы и дальше держать под контролем свое горячечное возбуждение. А ставить себя в дурацкое положение ей совсем не хотелось.
— Наверное, придется продать сколько-то коров, — отозвался Майкл. — Но, я думаю, мы справимся. Как твой палец, не болит?
Он не включил свет, и в оранжерее царил полумрак.
— Не болит.
Кейла взяла свой бокал с содовой и сделала жадный глоток.
Себе Майкл налил чего-то крепкого, однако пил он мало.
— Расскажи, что у вас было интересного без меня.
— Да, в общем-то, ничего интересного... — Кейле показалось, что ее ответ прозвучал несколько глуповато, и она поспешила добавить: — Я нашла чайку на берегу. У нее было сломано крыло. Сейчас мы с Мэг ее выхаживаем... — Она смущенно умолкла, сообразив, что ее слова очень походят на детский лепет, и, помолчав, спросила: — А ты как съездил?
— Очень удачно.
Интересно, виделся он в Сан-Франциско с Джудит Поулден?
— И, кстати, Годфри Сетчелл кое-что тебе передал.
— Правда? — натянуто проговорила Кейла.
Раз он виделся с Годфри, значит, и с Джудит тоже!
Майкл достал из кармана конверт и протянул его Кейле. Это была репродукция картины «Пламенеющее лето». Спящая девушка на берегу моря. Она была действительно чем-то похожа на Кейлу...
— Боже мой! — вырвалось у нее.
— Что там? — спросил Майкл.
Кейла протянула ему открытку.
Багряное зарево заката уже почти растворилось в матовой черноте неба. Майкл молча разглядывал репродукцию.
— Годфри говорил, что я очень на нее похожа, — сказала Кейла, когда пауза слишком затянулась. — Но я думаю, что это из-за моих рыжих волос и желтой шали.