— Те три сотни обучены этому?
— Обучены. Хоть и не так часто бывали на учениях, как мои ребята. Но справятся.
Мы пробирались через оголившиеся поля, между двух суровых громад леса, большинство бойцов на тихоходных транспортных ящерах, меньшинство, как я или мои замы — верхом на конях. Мне пока не удавалось свыкнуться с жизнью в седле. Я по-прежнему не представлял, как на ходу можно отдыхать или даже спать, но хоть более или менее научился себя вести, не усложняя жизнь лошади (если лошадь, конечно, первоклассно обучена и обладает мягкой рысью). И даже приспособился более или менее прилично взнуздывать и седлать коня, только требовалось мне на это в два раза больше времени, чем опытному коннику.
Хоть карта и находилась у меня под рукой, помогало это мало. Незнакомые места, отсутствие привычки соотносить местность с её рисованными символами… Конечно, я это умел, но практиковался всё больше в пещерах или ущельях, где проще было узнать нужный поворот. К счастью, Аканш оказался менее ограниченным. Он читал закодированное топографическое изображение с лёгкостью бывалого вокалиста, воспринимающего музыку прямо с нотного листа. И я не чувствовал ни малейших угрызений совести, постоянно прибегая к его помощи.
Время от времени я видел крестьян, обрабатывающих поля, которые мы проходили, но в большинстве своём, едва завидев армию, они пугливо убирались с пути. Не задавали никаких вопросов, даже не пытались возмущаться, хотя пару раз наша полутысяча проходила по вспаханной, подготовленной земле, а после нас её придётся пахать снова. Кастовое разделение тут было очевидно. Крестьянина не оторвут от земли, чтоб поставить в строй, но в воинские дела лезть не позволят. Если армии нужно будет пройти по свежевспаханному полю, значит, такова необходимость, она не обсуждается, и лишний раз перепахать — горб выдержит.
Такова уж жизнь. Моим предкам приходилось тяжелее.
— Здесь правее надо взять, — сказал Аканш.
— Прямо через лес?
— Войско придётся прятать в лесу, мы ведь должны ударить внезапно.
— Высылай вперёд разведчиков.
— Сколько нужно?
— Да уж не меньше десяти. Но смотри сам. Если сочтёшь, что требуется больше…
— Можно и больше. Сейчас распоряжусь.
В лес мы углубились без особых проблем — несмотря на густоту, он оказался вполне проходим. Главное было сейчас не растерять бойцов, не распылить полутысячу по всему лесу. В принципе, опасность вполне реальная, однако предотвращать это должны десятники и полусотники, а не я. Когда рядом со мной появился полусотник из числа подчинённых Ильсмина, я приготовился напрягаться, изобретать решение какой-нибудь головоломной проблемы. Но он, поклонившись, сообщил:
— Штаб извещает, что вражеское войско на марше обнаружено и сейчас будет атаковано. Указанное в предписании место совпадает. Дано распоряжение действовать, как было приказано, без изменений.
— Благодарю… А что за способ связи?
— Магия, господин офицер.
— Так ты — маг?
— Именно так. У меня низшая ступень, но этого достаточно для того, чтоб принимать экстренные сообщения и пользоваться магическими инструментами.
— Что ж… Рад познакомиться. Как тебя зовут?
— Манджуд.
— Как?.. А, да. Манджуд. Очень хорошо… Серт.
— Я знаю, господин офицер, — чародей позволил себе улыбнуться. — И о том, что командир невосприимчив к магическому полю и пассивным магическим воздействиям. Мне сообщили.
— Прекрасно. Передай свои обязанности заместителю и будешь при мне. Экстренные сведения должны добираться до меня молниеносно.
— Да, командир.
Снова тёзка того, кого я когда-то знал и чью смерть видел. Словно воскрешение из мёртвых, хотя чародей на охотника-Манджуда был совсем не похож — рослый широкоплечий красавец-парень, девки, небось, гроздьями вешаются, пройдёт любой отбор в любую элитную гвардию. Само собой, ведь я командовал не простыми войсками.
Почему-то мне это напоминание о прошлом, этот намёк на воскрешение если не человека, то хотя бы имени, показался обещанием удачи в грядущем бою. Наверное, всё сложится хорошо. А что уж там будет под стенами Анакдера — посмотрим. Будем ждать другого намёка или же обойдёмся вовсе без него. Однако если умершие время от времени воскресают, пусть и одним только своим именем, то почему бы не уцелеть уже живущему?
— Бой идёт, — сообщил, подъехав ближе, Аканш.
— Что говорят разведчики?
— От разведчиков в таком деле мало толку. Надо всё видеть своими глазами. Удобное для этого место нам подобрали. Оттуда и атаковать можно будет.
— Пригорок?
— Лесистый. Нас не заметят, если не отправят разведчиков, а какие разведчики в подобной ситуации?
— Согласен. Только, боюсь, если нас не будет видно, так и нам тоже…
— Если загнать разведчиков на деревья, они всё прекрасно будут видеть и нам смогут просто прокричать сверху.
— А есть у тебя такие опытные ребята, чтоб сообразили, что именно происходит на поле боя, и своевременно передали точные сведения?
— Как не быть. Есть такие. А надо, так я и сам заберусь на дерево.
— Тебе лучше оставаться внизу. Пока будешь доспех снимать, половина боя пройдёт. А ещё потом обратно напяливать…
Аканш усмехнулся и махнул кому-то. Как я и предполагал, на том лесистом холме, который указали наши разведчики, видно не было ничего, однако кое-какие звуки достигали и сюда. Звуки боя, тут уже не ошибёшься. Знаки, которыми отмахивались вниз разведчики, были мне знакомы так же, как и общевойсковые, солоровские жесты диском. И в какой-то момент уже сам стоял, запрокинув голову, чтоб первым уловить самое важное.
— Как понимаю, — проговорил я, — армия Аштии пытается прижать вражеский отряд именно к этой части леса.
— Командир понимает, почему госпожа Солор так делает.
— Конечно. Распорядись, чтоб отряд пришёл в готовность. Начинаем.
— И ещё — здесь не вся армия. Часть её ещё не успела подойти. Легко догадаться, что её светлость решилась воспользоваться удачной ситуацией.
— Это-то понятно. Обычное дело. Командуй своими. Ильсмин!
Ударить, как всесметающая волна, налететь вихрем мы, конечно, не могли. Ни боевых ящеров, ни тяжёлых коней у нас не было. Однако отступающие к опушке леса отряды явно не ожидали появления противника ещё и отсюда. Мои бойцы строй не держали — теперь, когда важна была быстрота, хотя бы такая, которую способен выжать из себя пеший ратник в доспехах, это и не получилось бы. Я не собирался оставаться в стороне, точно так же, как и лезть в первый ряд. Но наличие коня делало меня удобной мишенью, поэтому в одночасье разумным стало спешиться. И, само собой, держаться подальше от переднего края боя, хотя через несколько минут этот передний край настолько размыло, что задача стала трудной.