— Достанут, — ответил чародей. — Но поражающая сила упадёт на треть.
— Нам хватит. Вернее, им. Тут ещё есть пушки?
— Есть, командир.
— По возможности привести их в готовность и нацелить либо на подъездную замковую дорогу, либо опять же на ущелье. Добиться максимальной плотности огня, насколько получится. Но как минимум два орудия должны постоянно следить за ближним пространством. Чуть какой отряд высунется из-за домов — сразу бить.
— Слушаю, командир.
— Аканша ко мне… Аканш? Иди сюда. Хидбар, — отставить шарахаться от моего зама! Тот приказ вообще был шуткой!
— Какой приказ? — поинтересовался Аканш.
— Неважно. Так… Готовь бойцов к атаке. Поведёшь их на Белый распадок. Выходить будете из главных ворот замка, дальше пойдёте через левую часть посёлка.
— Не уверен, что наличными силами мы…
— Именно потому я и собираюсь провести предварительную артподготовку.
— Что провести?
— Из пушек пострелять. Накрыть огнём весь выход из ущелья с нашей стороны. А на то, что останется у противника, даст бог, хватит твоих полутора тысяч человек и армии госпожи Солор по ту сторону распадка. Надеюсь, что хватит.
Аканш посмотрел на меня со сложным выражением лица и осторожно уточнил:
— Командир собирается истребить врага огнём магических орудий?
— Точно так же, как делал только что. Вернее, делали по моему приказу… — я понизил голос, чтоб меня не слышал никто, кроме моего собеседника. — На этот-то раз что не так? Они же не мирные жители, они воины. Их во время войны по всем канонам разрешено убивать.
— Но так обычно не делают. Орудия служат для того, чтоб бороться с атакующими, защитными и строительными магическими системами противника, а также с воздушными отрядами.
— Это закон?
Несколько секунд мой зам последовательно тупил, потом ответил:
— Так записано в уставе.
— Первый и основной закон ведения военных действий: «Делай только то, чего враг от тебя не ожидает, и не делай того, что он от тебя ждёт».
— М-м-м… Отчасти всё так, да, но…
— Вот я и собираюсь следовать этому правилу.
— Но ведь бойцы не берут в руки сковороды и не бегут на врага с поленьями только потому, что этого от них никто не ожидает.
— Только потому, что сковороды и дрова — худшее оружие, чем мечи, копья или там автоматы. Но докажи, что пушки не годятся для истребления живой силы противника.
— Истребления чего? Какие такие в армии вообще есть неживые силы?
— Те же пушки, например.
— Это просто инструмент. Как меч.
— Не придирайся. У меня на родине «живой силой противника» называют вражеских солдат.
— А транспортные животные?
— Лошадь — не сила, а средство передвижения.
— Ладно, а вспомогательные демонические части? Маги, обслуживающие установки, но не являющиеся солдатами?.. А, да… Понял. Не буду спорить. Пушки годятся для того, чтоб использовать их как меч. Но так никто не делает.
— Теперь будут. Готов спорить. К тому же, помнится, Фахр на что-то такое намекал, госпожа Солор ещё ему отказала, аргументировала так: «Не хочу топить Маженвий в пламени». Было, было, я помню! Значит, слушай мою инструкцию. Эти полторы тысячи бойцов, которых ты поведёшь, сперва буду сопровождать и я, потому что должен своими глазами увидеть, добрались ли вы до ущелья, или нет, и в каком составе. От этого будут зависеть мои дальнейшие действия. Потом я вернусь в замок, а ты продолжишь операцию. Итак, когда мы выйдем из ворот замка, все те гаврики, которые сейчас прячутся в посёлке…
— Гаврики?
— Солдаты. Не перебивай. Весь тот народ, который сдал назад от огня пушек и теперь засел между домов, кинется навстречу. В посёлке ж не положено устраивать побоища, я прав?
— Неудобно, да.
— Неудобно облегчаться против ветра, а также стоя в гамаке. Уточним: в посёлке драться не положено и не принято, так же, как и стрелять из пушек по наземной живой силе противника. В общем, с большой вероятностью кинутся. Надо, чтоб огонь пушек накрыл их между нами и деревней. А то, что останется после подготовки, нетрудно будет дорезать.
— Подобная подготовка не совсем… технически осуществима. Можно зацепить своих.
— Пусть ребята постараются и рассчитают прямо сейчас. Пусть в крайнем случае сделают парочку пристрелочных залпов без полного энергетического наполнения. Наш противник всё равно едва ли сделает выводы, потому что нынче так никто не воюет… Да, собственно, даже и незачем проводить пристрелку. Она уже была осуществлена. Всё готово. Прикажи поставить наблюдателей, чтоб они сразу дали отмашку, чтоб действительно своих не зацепить. Но и слишком рано, слишком далеко от нашего отряда начинать нельзя. Противник же не идиот, попрячется обратно в посёлок и уже оттуда не вылезет. Надо именно что найти самый оптимальный момент. Возьмёшься отдать все необходимые распоряжения?
— Возьмусь, командир. И проинструктирую Ильсмина, чтоб меня заменил.
— Потом, когда стрелять уже будет опасно, надо, чтоб огонь сразу был перенесён на пространство перед входом в ущелье. Пусть готовят его до самого нашего подхода.
— Слушаю, командир. Будет сделано.
— Ну что ж, передай Ильсмину пожелание удачи. И что я надеюсь свидеться с ним.
— Разумеется, вы свидитесь. Незачем сомневаться.
Я снова должен был напялить на себя шлем, проверить все ремни, передвинуть меч в положение, из которого его удобнее выхватывать, но зато не так удобно носить. В нижнем дворе нижнего замка собирались бойцы, формировался строй. Полторы тысячи солдат — это сила. Их поведёт Аканш, а я… Я должен лишь знать, на каком пункте плана всё пойдёт не так, как надо. Мне придётся изворачиваться в случае чего, ведь я — высшее руководство, и несу ответственность за операцию в целом.
— Всё зачищено?
— Да, командир. В одном месте пришлось в буквальном смысле выкуривать полсотни вражеских бойцов из их укрытия. Забаррикадировались, а дымоход не закрыли.
— Выкурили?
— Да, командир. Конечно. Ещё момент, — мой зам понизил голос. — В замке, оказывается, находился старший сын лорда Хрустальной провинции. Мятежника.
— Да? И что с ним?
— Бойцы, не разбираясь, прирезали. В постели. Спавшую с ним танцовщицу не тронули, конечно. Она и рассказала.
— М-м-м… Так в замке есть танцовщицы?
— Есть, командир.
— Угу. Чтоб солдаты их не трогали, ясно?
— Да, командир. Массажисток тоже?
— Массажисток в особенности!
— Слушаю.
Перед нами медленно распахнулись тяжёлые створки. Светало. Сияние замковых «фонарей» меркло, словно расплывалось в тумане. Тумана не было, была лишь предутренняя дымка, обычное бледноватое марево, предвещающее скорый восход. Кстати, здесь явно чуть прохладнее, чем по ту сторону хребта. Легче дышится. Готов предположить, что утро немного задержится.