— Спасибо, — пролепетала Сауле.
— Не за что, — буркнула Вероника. Смерила недобрым взглядом робкую фигурку в мешковатой одежде и с досадой сказала: — Ну что ты все жмешься?
— Я не…
— Съем я тебя, что ли?! И тряпки нормальные пора купить, а то смотреть тошно — прямо монашка какая-то столетняя!
Сауле промолчала, прижимая к груди папку. Вероника потянулась, как сытая кошка, и сердце Сауле болезненно кольнуло: какая красавица! И какая… недобрая.
— Может, тебе помочь?
Это прозвучало настолько неожиданно, что Сауле растерялась. Отрицательно помотала головой и попятилась к двери.
— Просто я подумала, — почти добродушно пояснила Вероника, — у тебя явно нет вкуса, а у меня есть. Если честно, я бы никогда не потратила деньги на эти страшненькие вещицы. Мало того — я бы их не надела даже примерить!
«Татьяны мне мало, — хмуро подумала Сауле. — Теперь и Вероника выговаривать начнет…»
— Я понимаю, ты выросла в глухой деревне, но сейчас — то ты в городе! И должна одеваться как все…
— Зачем?
Вероника удивленно приподняла брови:
— Что «зачем»?
— Ну… зачем одеваться как все?
Ответить на странный вопрос новой сотрудницы Вероника не успела. В приемную, едва не сбив с ног Сауле, не вошел, влетел мужчина в темно-сером костюме, и секретарша приветливо пропела:
— Евгений Сергеевич, здравствуйте!
Сауле испуганно сжалась: гость, не давая упасть, небрежно придержал ее за плечи. Крупный, высокий, он вдруг напомнил Нурлана. Сауле и Мазитову едва доставала до подбородка, и ладони у него — такие же лопаты, она словно в капкан попала.
У Сауле закружилась голова. Внезапно вспомнилась собственная беспомощность; злые глаза Нурлана — узкие, жесткие, с короткой щеткой ресниц; бесстыжие, бесцеремонные руки; травяной чай со странным привкусом, Сауле пила его с жадностью, захлебываясь, он дурманил, отуплял, приносил столь желанное равнодушие…
Как сквозь вату Сауле услышала изумленный голос Вероники:
— Ой, Евгений Сергеевич, ей плохо, кажется…
— И что делать? — растерянно спросил незнакомец.
— На диван ее, сейчас я водички налью… Вот уж недоразумение ходячее!
— Кто это?
— Это? А-а-а… уборщица наша! Из жалости взяли, дурочка деревенская, сами видите…
Сауле хотела возразить, но голоса куда-то уплывали, уплывали…
То ли вода оказалась слишком холодной, то ли Вероника перестаралась, бесцеремонно брызгая в лицо Сауле, но она довольно быстро пришла в себя. С трудом подняла ресницы — они показались вдруг неимоверно тяжелыми — и в панике прикрыла глаза ладонью: с нее сняли очки.
Первое, что увидела Сауле, — на нее встревоженно смотрел незнакомец. Рядом стояла Вероника с бутылкой минеральной воды в руках, ее щеки смешно надулись, она явно собиралась снова брызнуть.
— Может быть, вызвать врача? — предложил мужчина.
— Это я запросто, Евгений Сергеевич! — с готовностью воскликнула Вероника, проглотив воду. — Звоню, значит, в «скорую»?
— Не надо, — прошептала Сауле, — мне уже лучше…
Ей было не по себе под внимательным взглядом незнакомца, карие глаза смотрели сочувственно и в то же время в них — Сауле отчетливо видела — разгоралось изумление.
Сауле зажмурилась и потребовала вернуть очки. Машинально вытерла рукавом свитера лицо и виновато пояснила:
— У меня глаза от света болят.
Очки незнакомец протянул с явным сожалением, а Вероника почему-то сердито сказала:
— Ну и уродские у тебя окуляры!
— Мне нравятся, — пробормотала Сауле.
Спрятав ненавистные глаза за темными стеклами, она вздохнула с облегчением. И тут же смущенно заметила, что лежит на дорогом кожаном диване прямо в обуви. Торопливо села и невольно коснулась рукой лба, голова все еще кружилась.
— Да что с тобой сегодня? — возмутилась Вероника.
Налила в стакан воды и дала Сауле. — Ты же только на работу вышла, еще и сделать ничего не успела, а уже ноги не держат!
— Да я… в порядке, — пролепетала Сауле.
Сделала глоток и только сейчас поняла, насколько хочется пить. Во рту пересохло, язык показался Сауле слишком шершавым, горло почему-то саднило.
Сауле пила жадно, стакан дрожал в руках, на смуглом лбу выступили мелкие бисеринки пота.
— Хорош порядок, — проворчала Вероника. — Краше в гроб кладут!
Незнакомец строго приказал:
— Ну вот что — идите-ка вы домой! Завтра сделаете уборку, ничего с офисом за день не случится.
Вероника раздраженно фыркнула и отобрала пустой стакан. Сауле заставила себя встать и робко улыбнулась секретарше:
— Я правда хорошо себя чувствую. И все сделаю, вот прямо сейчас начну…
— Домой и только домой! — безапелляционно распорядился незнакомец. — Работа подождет!
— Но я…
— Иди уж, — неприязненно посмотрела на новую сотрудницу Вероника. Выдернула из рук Сауле пластиковую папку и проворчала: — Не волнуйся, Поле щука я предупрежу. Скажу — ты приболела и выйдешь завтра.
— Вот и ладушки, — кивнул незнакомец. Открыл перед ошеломленной Сауле дверь и весело предложил: — Вас подвезти? Я как раз на машине.
— Нет! Я… рядом живу.
Евгений Сергеевич проводил Сауле взглядом и задумчиво пробормотал:
— Какое необычное лицо…
— Дурнушка, — пренебрежительно хмыкнула секретарша. — Еще и очки эти дурацкие нацепила, а уж свитер, а юбка…
— Очки действительно страшненькие, — согласился Колыванов, по-прежнему глядя в коридор, хотя Сауле уже ушла. — Зато глаза…
Вероника передернула плечами и закрыла дверь в приемную. Обернулась к зеркалу и подумала, рассматривая собственное отражение: «Какие там глаза у этой черномазой дикарки! За темными стеклами черта с два разберешь…»
— И давно она здесь… уборщицей? — небрежно поинтересовался Колыванов.
Вероника наморщила лоб, пытаясь вспомнить хотя бы фамилию новой сотрудницы. Не вспомнила и с досадой воскликнула:
— Я должна помнить? Ну… второй месяц, кажется. Или третий? Да какая разница, Евгений Сергеевич?! — Она кивнула на кофеварку. — Давайте я вам лучше кофе сварю? Шеф скоро придет, он обещал к двенадцати. Если бы вы предварительно позвонили…
— Ты права, сам виноват. Мимо проезжал, вот и решил зайти. Спонтанно, так сказать… — Он усмехнулся. — Но кофе не нужно, спасибо. Совершенно нет времени!
Колыванов вышел, и Вероника разочарованно прошептала:
— Жаль. Классный мужик…