Гаврилов откинул дверцу барабана и, проворачивая его, стал вытряхивать гильзы – хорошо хоть ни одну не заклинило, не нужно применять шомпол. И чего это приняли такую конструкцию, чтобы только по одной гильзе извлекать, – ведь уйма времени теряется. Теперь затолкать новые патроны. Здесь скорозарядников еще не знают, да и хрен ли, барабан-то не откидывается – не приспособишь скорозарядник к нагану. Блин, нужно будет парней чем другим вооружить или еще револьверов раздобыть. Раньше нужно думать. Последний патрон. Все. Гадство, время!
Взяв револьвер на изготовку, Семен вновь выглянул в комнату. Оба лежат там, где и упали. Не шевелятся. Ага, так и поверил. Приставными шажочками к первому, левая рука сунула нож под сердце. Никакой реакции. Ну, этот сразу свалился кулем, так только мертвые падают.
Опять взрыв. На этот раз ближе – стена ходуном заходила, но слышит Гаврилов это – словно рвануло вдали, а может, потому что уши забило еще больше. Тряхнул головой – и ко второму. Когда нож входит в тело, хунхуз, хотя вроде одет прилично… отставить, хунхуз, слегка изгибается дугой, лицо кривится – наверное, стонет, но звук слишком тихий, и Семен ничего не слышит – ему сейчас чуть не в ухо кричать нужно. Теперь и этот готов. Дальше.
Фролов с Васюковым, забросив по гранате в окна, ввалились туда, едва выметнуло пыль. Хорошо хоть на заимке в специально подготовленном срубе подобные действия отрабатывались, причем с боевыми гранатами. Там на тренировках в первый раз он буквально впал в ступор от близкого разрыва. Сейчас все прошло проще.
В дыму и стоящей столбом пыли все же можно было рассмотреть, что происходит в комнате. Никого, только переломанная мебель. Зараза. Только зря гранаты перевели. Фролов, проникший во флигель через другое окно, молча показывает на дверной проем. Ясно. Пригнувшись, Васюков метнулся к проему и заглянул в комнату, хотя командир четко приказал: сначала граната – потом входить. Ага, две уже использовали попусту, они, чай, все по счету. Лучше так проверить.
Рассмотреть что-либо он не успел. Резкий и гулкий хлопок, что-то сильно обожгло щеку, комнату враз заволокло плотным дымом, словно мгновенно вспухла вата, заполнившая все помещение. Но сквозь дым он видит хунхуза – этак размыто, только контур. Нет, не хунхуза, а хунхузов. Мать честная!
Васюков давит на спуск, выстрел, он начинает пятиться, еще выстрел, еще, щелчок. Рядом, практически у самого уха, дважды рявкнул наган Фролова, оказавшегося за спиной охотника, закрывающего его своим телом, лишая маневра. У него в руках граната, да куда там – не успеть, самих посечет. Все одно конец: их там с десяток. Николай, коротко замахнувшись, бросает гранату поверх голов в соседнюю комнату, хлопок капсюля никого не впечатляет, а может, бандиты и не слышали его, после двух-то взрывов.
Что-либо предпринять Васюков уже не успевает. Первый с чем-то, напоминающим то ли саблю, то ли меч, уже рубит его. Как и что произошло, ошарашенный охотник понимает значительно позже, а сейчас, не отдавая себе отчета, он подшагнул к нападающему, клинок, идя вниз, проходит за ним, перехват руки, поддел второй под мышку и, используя инерцию тела, бросает нападающего прямо в стену. Неудобно, мелкий, зараза, но и легкий. Бандит с ходу врубается головой в стену и стекает по ней. Но наблюдать за этим некогда: второй безоружный наносит удар ногой, парень смещается влево и с ходу выставляет руку. По идее нападающий должен нарваться на нее горлом, но спарринг-партнеры у Васюкова были все покрупнее, все происходило на рефлексах, поэтому удар пришелся точно в лоб, но тому хватило – выбросив вверх ноги, он кулем валится на пол, сильно приложившись головой. Взрыв!
Осколками их не достало – все увязли в телах бандитов, выполнивших роль щита, но голове досталось изрядно, перед глазами поплыли разноцветные круги – и то: два выстрела у самого уха – это не шуточки, а тут еще и это. Когда он более или менее пришел в себя, тряся головой, словно только что получил по ней оглоблей, не иначе, увидел корчащихся в муках троих хунхузов. Один лежал неподвижно в соседней комнате, представляя собой искромсанные останки. Двое в отключке после столкновения с Васюковым, Фролов их уже добивал, быстро и деловито орудуя ножом, что-то крича, но Васюков ничего не слышал. Однако сделал то, что в него вдалбливалось на множестве тренировок. Подобно унтеру, он выхватил нож и бросился к раненым.
Наконец есть время перевести дух. Васюков осматривается вокруг, видит дело рук своих – и тут его накрывает. Господи, да откуда столько-то, вроде и ел только утром, а уже дело к вечеру…
– Ты как, Филя! – Голос Фролова слышится как-то издалека и совсем глухо.
– Н-нормаль-но, – скорее осознавая, что он это говорит, нежели слыша свой голос, отвечает он.
– Не расслабляйся! Давай перезаряжаться! – А почему он слышит Фролова? Ах да, тот кричит. А что он делает? Наган! А где его револьвер?
Оружие нашлось на полу. Подобрав его, он выщелкнул стреляные гильзы и затолкал в барабан патроны. Все это занимает чуть больше десяти секунд.
– А где остальные?! – Ага, кричать гораздо удобнее – и сам себя слышишь, и собеседник.
– Убежали! Ну ты и силен, я ничего не успел сделать, как ты двоих приласкал! Готов! Пошли!
Разгром усадьбы завершился буквально за пять минут скоротечного, но кровавого боя. Это только кажется, что пять минут – слишком малый промежуток времени, в бою он равняется чуть не вечности, за это время можно сделать много, очень много. Вот, например, покрошить чуть не четыре десятка людей. Подвергшиеся внезапному нападению попытались сбежать через задний двор, откуда был выход практически в чисто поле, но те, кто собрался воспользоваться этим путем к спасению, просчитались, попав под плотный огонь третьего отделения. Десятеро сдались. На что они надеялись, было непонятно – возможно, на то, что местная администрация все чаще и чаще вступала в сговор с бандитами и повстанцами, а возможно, перспектива казни – она далеко, и есть хоть какая-то надежда, а смертушка под пулями русских – вот она, дышит в лицо.
Среди убитых было пять женщин. Лихо. Кабы беды не вышло. Все же нападение на гражданских лиц. А с другой стороны, какие к бесу гражданские, если самые натуральные пособники? Опять же в подвале нашлись и семеро пленных, и оружие – все десять карабинов и револьвер унтера в наличии, да и еще кое-какое оружие, ну это вообще раритет. Три фитильных ружья, два кремневых, один кремневый пистоль – кстати, это из него чуть было не приголубили Васюкова, – две берданки, множество холодного, колющего и режущего оружия да три лука. На фоне этого арсенала десять винтовок были настоящим кладом.
К слову сказать, Фролову и Васюкову не больно-то и досталось за их самодеятельность в экономии гранат. Гаврилов чувствовал перед ними вину, так как не ожидал, что во флигеле окажется столько бандитов, и направил туда только двоих, полагая, что в большом здании будет больше всего народу. Ошибочка. Дом-то хозяйский, так что нечего там делать большому количеству народа – там и был только один с винтовкой: наверное, главарь. Правда, сам хозяин оказался вооружен вполне отличным оружием. До этого Семен наблюдал маузеры только в фильмах про Гражданскую войну да в музеях, куда ходил по детству, а тут – нате пожалуйста. Бойцы преподнесли оружие командиру, а он и не дурак от такого отказываться. Патронов, правда, нашлось только пять десятков, но с этим он разберется. Фролову и Васюкову Семен все же попенял. Строго так попенял. Ну и чтобы в последний раз, значит. Прониклись. Поняли. А чего не понять, если только чудом живы остались.