— Это знакомо. В старину так из тюфяков стрельбу вели, дробом каменным. Хм… А может и получиться. Вот только дымом все заволочет, так что стрельцам уж и не усмотреть будет, где гульды стоят.
— Залпа как такового не получится, стрельба выйдет вразнобой, так что слишком плотного дыма не образуется. К тому же на открытом месте он будет возноситься вверх и ветром его станет сносить. При стрельбе картечью столь уж хороший прицел не надобен, она прилично разлетается. Первый залп и вовсе губительным окажется. Тут еще вот какое дело… Не станем мы в открытом поле стоять. Время пока позволяет, поэтому выкопаем ров с валом. Когда стрельцы в том рву встанут, над валом только их головы и видать будет. А перед рвом поставим рогатки в два-три ряда да волчьих ям нароем. Чтобы гульды не вдруг добрались до нас, а еще залп удалось дать. Взберутся гульды на вал — стрельцы отойдут. Чтобы до них добраться, тем придется в ров спуститься. Хоть тот неглубок получится, да все одно — наши их сверху вниз бить станут. Но то уж крайний случай: сдается мне, не сумеют они добраться до рва.
— И где предлагаешь поставить полки?
— По воинской науке ты у нас мастак. Куда мне против твоего опыта.
— Ты мне зубы не заговаривай. Чай уж подумал обо всем, так что все и выкладывай.
— Вдоль Веселого ручья. Там и сам по себе подъемчик есть, а если еще и вал поставить… Жаль дно твердое, ну да не может быть все идеально.
— Больно широко по фронту получится. Там, почитай, с полверсты будет. Резерва у нас никакого не будет.
— Зато с флангов никто не обойдет. Там сосняк светлый, да все изрезано оврагами с крутыми скатами. Полусотни воинов достанет, чтобы удержать чуть ли не полк. С другого фланга — Турань.
— И кого предлагаешь туда определить?
— Меня с моими парнями, мы в лесу действовать обучены, да твоих боевых холопов. Мушкеты-то у них у всех переделанные, так что по скорострельности нам нипочем не уступят.
— Твоих девять да моих две дюжины — где тут полусотня-то?
— Из пограничной стражи, из тех, кто разбирается в охоте, наберем пару десятков. Я парней своих снарядил винтовальными карабинами, так что охотникам на время боя выдам старые. Вот так полусотня и наберется.
— И что, эти винтовальные тоже в скорости не уступят?
— Не уступят.
— Объяснить, как такое возможно, не желаешь?
Рассказывать ни о чем не хотелось. Но тут ведь какое дело: если и дальше молчать, то и до беды недолго. Пули-то их в гульдах не всегда остаются. Тот, кто насмерть сражен, тайну не выдаст, потому как вскрытие тут никто не делает. А вот когда лечат раненых, то свинец вынимают. Далеко не всегда пуля попадает в кость и деформируется до бесформенного куска, чаще происходит наоборот. Если же выстрел пришелся в мягкие ткани, так пуля и вовсе целехонька. Не такие уж тут и тупицы, чтобы не сложить два и два. В славенах тех пуль нет, так что от них скрыть новую разработку проще простого, а вот в гульдах этих пуль сколько угодно. Попадет образец к кому, кто с головой дружит, и тогда не врагу, а своим удивляться придется.
Руководствуясь именно этим соображением, Виктор недолго думая извлек два патрона и распотрошил их, представив взору воеводы пару образцов пуль, Нейслера и Минье. В нескольких словах рассказал, что да как. Градимир имел достаточный опыт обращения с огнестрельным оружием, чтобы тут же понять суть задумки, а также то, как людям Волкова удавалось вести столь меткую стрельбу.
— Что ж ты раньше молчал, скоморошья твоя душа! — в сердцах ругнулся воевода.
— Оттого и молчал, что одно дело — на стрельбище, иное — в бою. Испытать нужно было.
— Испытал?
— Испытал.
— А о том, что гульды наковыряют из своих солдат твои пули и поймут, что да как, ты подумал?
Все же умен воевода, вот уж чего не отнять! До Виктора это дошло вот только сейчас, а он сразу суть ухватил. И кто сказал, что среди врагов таких умников не окажется? Казалось бы, представитель двадцать первого века, века научно-технического прогресса, однако соображалка не зависит от того, в каком обществе ты вырос. Дуракам вообще закон не писан. Ладно, чего уж теперь-то, лопухнулся. Пищалям те пули без надобности, а вот мушкетам, коими половина армии вооружена, очень даже пригодились бы.
Казалось бы, ничего страшного. Пулелейки можно быстро отлить из бронзы, а там — и сами пули. К новому сражению вполне можно поспеть. Но, как говорится, гладко было на бумаге… Ты поди сначала разберись, какого калибра должны быть те пулелейки. Пуля-то, она расширяется, однако зазор не должен превышать половины миллиметра. Вот и выходит, что сначала нужно перемерить калибры, которые разнятся и на миллиметр, и на два, и лишь после приступать к изготовлению изделия.
— О том я не подумал, — решил не нагнетать обстановку Виктор.
— Оно и видно. Калибр у тебя под иноземные карабины?
— Тот, что для гладкого ствола, — под гульдские.
— Еще лучше.
— Дак оружие у нас в бою взято. А потом какая разница — калибры-то и у гульдов разнятся, разве что не так сильно, как у нас.
— Тут разницы никакой. Но кабы у тебя пулелейки под мушкеты Козминской мануфактуры были, мы бы могли за сутки налить тех пуль хотя бы по десятку на каждый мушкет. И тогда ворогу еще на подходе досталось бы. Винтовальные твои мушкеты на сколько бьют?
— На шестьсот шагов. Но так чтобы уж с уверенностью, наверняка, то на четыреста.
— Значит, так. Гульдские карабины передашь моим холопам. Да не гляди так, на время, потом возверну. На фланге я выставлю пару сотен стрельцов — управятся. Ну а вы с моими холопами выстроитесь в линию, но действовать будете на свое усмотрение. Как ты там сказывал? Пока ворог подойдет на дистанцию прицельной стрельбы, вы уже чуть ли не по десятку выстрелов сумеете сделать?
— Штуцера и поболее успеют, потому как большую дальность имеют.
— Штуцера?
— Ну, мы так винтовальные мушкеты прозываем.
— Понятно. Вот и будете стрелять по способности. Два десятка метких стрелков — это уже не баран чихнул. Где бы пулелейки те заказать, под мушкеты Козминской мануфактуры?.. Ими все полки нового строя вооружены, Миролюбу в предстоящем сражении большая польза с того вышла бы.
— В Звонграде, у златокузнеца Зазули. Он ладил нам наши пулелейки.
— А почему златокузнец?
— Точность большая нужна, кто же лучше него справится.
— Ага, значит, сегодня же батюшке отпишу. Ох, Добролюб, пришибить тебя мало. Ладно, может статься, еще не поздно.
— А что насчет гульдов решим?
— Нечего тут решать. Стрельцам у крыльца скажи, чтобы Бояна ко мне вызвали. Коли хотим поспеть встречу подготовить, то выходить немедля надо.
— Дак пищали проверить потребно, а ну как не выйдет затея!