– Эй, принимай работу, – окликнул меня бригадир, указывая на преобразившуюся избушку. – Все сделали, как и говорил. Колеса из мореного дуба поставили, век сносу не будет. И медью обили для прочности.
При этом он с трудом сдерживал смех, отчего его лицо перекашивалось то на левую, то на правую сторону.
Стараясь оттянуть тот момент, когда придется уже самому подключаться к своему проекту, я медленно обошел избушку. Работу плотники сделали огромную. Я молчу про подъем немаленького строения обычными вагами из толстых бревен, гораздо труднее пришлось с изготовлением осей и их закреплением под нижние венцы.
– Так, – утерев испарину от ожидания Большого Провала, сказал я товарищам, – отходим подальше… на всякий случай.
– Это опасно? – насторожилась Марьюшка; она схватила Топтыгина за холку и оттащила от избушки.
– Ни капельки, – заверил я, честно улыбаясь ей в глаза. – Это так… на всякий случай.
«Угу, – говорили подозрительные глаза косолапого, – так я и поверил».
Сделав вид, что меня мало интересует мнение всяких проходимцев, которые сначала воруют чужой мед, а потом втираются в доверие и становятся в экспедиции на полное довольствие, я достал узелок с землей. Той самой землей, что мне дала Баба-яга. Припомнив смутные рекомендации, некогда вычитанные в сказках, я постарался ощутить силу в себе и земле и медленно стал сыпать ее на порог. Когда ладонь опустела, я коснулся ею бревенчатой стены избушки: выручай, родимая!
– Ну, – поторопила меня нервничающая Марьюшка, – что там?
– Пока ничего, – выдохнул я, с тоскою констатируя, пока что для себя, что эксперимент, кажется, не удался.
Вокруг, на некотором отдалении от дома, собралось множество народа. Слух о том, что свалившиеся с неба чужаки разбрасываются серебром попусту, при этом требуя сделать безумную работу, разошелся со скоростью лесного пожара. При виде окружающих, характерными движениями пальцев возле висков объясняющих свое мнение обо мне соседям, я едва не заплакал от обиды.
– Кощей, – Марьюшка взяла меня за руку, – не убивайся ты так, и у меня не всякие чародейские опыты получались. А ты ведь и вовсе лишился своей силы, так что…
Она не договорила, но мне и так все было понятно.
«Факир был пьян, и фокус не удался, – тоскливо подумал я. – Уж лучше бы, в самом деле, я был пьян, тогда все можно было бы списать на неадекватное состояние».
Но тут из печной трубы вырвался густой клуб дыма, потом другой, и вся конструкция разом дернулась вперед, прокатившись пару метров. Открытые ставни и входная дверь с громким треском закрылись.
– Получилось, – сначала шепотом, а затем во весь голос закричал я. – Получилось!
От избытка чувств я подхватил за талию свою спутницу и поднял вверх, не обращая внимания на ее возмущенный, с ноткой восторженности, писк. Только через пару минут поставил ее на землю, но тут же наградил поцелуем. Если что, если будет возмущение, спишу на свое возбужденное состояние. Но ничего подобного не случилось. Девушка не стала меня отталкивать и награждать пощечинами. Пользуясь невысказанным разрешением, я постарался продлить этот миг, не выпуская Марьюшку из рук. Разрушил все богатырь, который осторожно подошел поближе и прокричал почти в самое ухо:
– Кощей, а это что было?
С сожалением отпустив Марьюшку, которая тут же вспыхнула от смущения, я повернулся сначала к Илье, а потом к избушке.
– Что, что, – сердито буркнул я, – сейчас увидишь… Избушка, избушка, повернись ко мне передом, а… просто повернись ко мне передом.
Выплюнув очередной клуб дыма, словно деревенский трактор, избушка развернулась в мою сторону и приглашающе открыла дверь. В этот момент я ощутил необыкновенный, просто какой-то детский восторг от совершенного чуда. В комнату я заскочил метеором, несмотря на тяжесть доспехов, перепрыгнув через порог. Попутно отметил, что горка земли, высыпанная под дверь, исчезла без следа. Видимо, попросту впиталась в дерево.
– Давайте сюда, – приглашающе махнул я рукою товарищам, – это безопасно. Почти что избушка Яги, только без курьих ножек.
Угу, нечто вроде печи Емели из старых сказок. Именно она, печка, значит, и натолкнула меня на идею этой самоходки. И без всякого «щучьего веления – моего хотения» обошлось.
Следом за мною с небольшой опаской в приподнявшуюся избушку забралась Марьюшка, потом присоединился богатырь. А вот с Топтыгиным пришлось намучиться. Этот поедатель меда и малины стал уже меня серьезно раздражать своими закидонамии. Может, на коврик пустить или стену повесить? Мечты, мечты… Марьюшка мне никогда не простит такого.
Косолапый ни в какую не соглашался возвращаться на приглянувшееся место возле печки. Пришлось выбираться на улицу и тащить его за задние лапы. Медведь ревел во все свое луженое горло и цеплялся передними лапами за землю, оставляя за собою глубокие борозды и потешая народ. Собравшиеся уже успели отойти от шока при виде ожившей (фигурально говоря) избушки и вовсю веселились, показывая на меня и Топтыгина пальцами.
Дотащить я его дотащил, но дальше работа застопорилась. Лохматый прохиндей распялился в небольшом дверном проходе и стойко игнорировал все мои попытки затолкать его внутрь. Только ревел дуриком на одной ноте.
Даже с помощью Ильи не получалось урезонить медведя, хоть тот и тянул косолапого паникера за загривок, в то время как я пихал его в пузо плечом. Увещевания Марьюшки также пропали втуне. Помогла избушка, которая взяла и захлопнула дверь. Чтобы не прищемили лапы, Топтыгину пришлось отпустить косяк. В тот же момент я в очередной раз толкнул его плечом, а богатырь потянул за шкирку. Вот таким порядком мы и вкатились в избушку. Мало того, мне еще и дверью прилетело по спине, когда та закрылась.
Наше падение ознаменовалось грохотом лавки и стуком черепков, в которые превратились горшки и миски. Туда же вплелся рев Топтыгина и возмущенные крики девушки, которая пыталась навести порядок.
– Уфф! – выдохнул я, когда все немного пришло в норму. – Весело было, народ развлекся. Хоть деньги за зрелище бери.
– Да, – богатырь тоскливо посмотрел на царящий в избушке разгром и снял с головы чугунок, который единственный из всей посуды был из металла и потому уцелел, – деньги нам пригодились бы.
– Деньги – зло, – наставительно произнес я, решив умолчать о второй половине поговорки.
Оттолкнув от себя недовольного медведя, который всем своим видом выказывал мнение об идее создать самоходную избушку, я поднялся и направился к выходу.
– Ты куда? – поинтересовалась Марьюшка.
– Коменданта найду, – развернулся я к ней на пороге. – Надо сообщить, что все получилось, и пусть он готовит ворота к вылазке.
Но никого искать не пришлось. Слухи оказались настолько скоростными, что дошли до коменданта едва ли не быстрее, чем я проверил работоспособность избушки. Воитель уже стоял неподалеку и с огромным интересом смотрел на попыхивающее дымком новое средство передвижения.