— Скоро ли, господин?
— Уже в озере. Порог между Мирами прошел легко... Сейчас, сейчас... Во-от!
Даже волны в отвращении и ужасе шарахнулись прочь от взметнувшейся над водой громадной плоской хари, похожей на жабью, но гладкой, без бородавок, с выпученными глазищами и широкой, растянутой в вечной жуткой ухмылке пастью, по краям приоткрывавшей кривые клыки.
Тварь рванулась к берегу и выбросила перед собой длинную лапу. Младшая из женщин забилась в беспощадной хватке и осела на мокрую глину у кромки воды. Чудовище, бросив умирающую добычу, бросилось в кусты, круша и ломая ветви.
Ни звука не донеслось сквозь зеркало в комнату, но мужчины кожей, телом почувствовали, как взвился над кустами и оборвался крик мальчишки.
Пожилая женщина бросилась бежать, но споткнулась и упала.
Тварь вскинула круглую плоскую башку и прислушалась. Она походила на жабу размером с корову — но жабу, стоящую на мощных задних лапах. Передние были сложены перед грудью и уже не казались такими длинными. Тяжелый чешуйчатый хвост помогал хищнику удерживать равновесие.
Женщина отчаянно ползла к хижине. Наверное, она кричала.
Монстр задрал голову так, что она откинулась на спину, и распахнул чудовищную пасть. Даже сквозь зеркало до мага и его подручного долетел отголосок хриплого боевого клича Подгорной Жабы. Всюду, куда доносился этот рев, все живое в ужасе спешило забиться в дупла, в норы, уносилось прочь. Древний непобедимый убийца заявил о своем появлении в лесу.
Выпуклые мышцы под бледно-коричневой кожей сократились, ноги мощным прыжком вынесли монстра на поляну. Вторым прыжком он обрушился на несчастную старуху, круша и ломая ей кости. Нелепая и жуткая голова вновь откинулась на спину, второй клич огласил лес — теперь в нем звучало ликование победителя.
— Красавец мой! — растроганно шепнул Джилинер, когда вопль этот пробился сквозь зеркало в комнату.
Ощерив клыки, хищник склонился над жертвой и одним движением вырвал у женщины руку.
— Жрать он тут устроился! — возмутился маг. — Дело не сделано, а он — жрать! А ну, вперед!
Монстр оставил добычу и затряс головой, не понимая, что происходит: чужая воля настойчиво стучалась в тупой мозг животного.
Впрочем, его внимание тут же отвлек выскочивший из хижины старик. В каждой руке человек держал по горящей головне.
— Чего это он? — удивился Шайса. — А-а, от детей уводит. Хочет разозлить и заманить в лес... Смелый!
Может быть, несколько лет назад мужчине и удалась бы его отчаянная попытка, но сейчас старческие мускулы не могли состязаться с великолепной реакцией и силой Подгорной Жабы. Прыжок, лапа вылетела вперед — и отважный старик рухнул с переломленным позвоночником.
Возможно, он умер не сразу и успел увидеть, как за порог выбрался малыш лет пяти. Увидев чудовище, ребенок со всех ножек пустился бежать по поляне. Личико исказилось от плача.
— Был бы постарше — попробовал бы в хижине отсидеться, — сказал Шайса. — А так — конец пискуну.
Монстр не спешил, понимая, что беспомощный детеныш никуда от него не денется. Жабья морда медленно поворачивалась, следя за добычей. Видно было, какая гибкая у твари шея.
И тут из соседней хижины выбежала еще одна женщина. Тяжелое полено, брошенное сильной и меткой рукой, ударило чудовище меж выпуклых глаз. От неожиданности монстр присел на хвост, а затем, развернувшись, прыгнул в сторону обидчицы. Но женщина, молодая и проворная, завертелась меж деревьев, уворачиваясь от длинных цепких лап, подхватила малыша, проскользнула перед самой пастью страшилища, юркнула в дом и захлопнула дверь.
— Ну, баба! — ошарашенно просипел Шайса. — Не баба, а мастер карраджу!
— У нее там двое сопляков, — негромко сказал Джилинер. — Да теперь третий, чужой... Что ж, будем ломать дом.
Переваливаясь на задних лапах, монстр подошел к сосновому срубу и вцепился клыками в бревно.
— Дурак! — гневно крикнул маг. — Дверь! Бей по двери!
— А он не знает, что такое дверь...
— Знает. Я рисую ему образ... Ага, понял!
Дверь содрогнулась под ударом тяжелого хвоста, но выдержала.
— Здесь медведи бродят, поэтому дома крепкие... и окна маленькие, — прицельно оглядел Джилинер рыбачью избу.
— Крыша! — азартно подсказал Шайса.
— А верно! — хмыкнул Ворон.
Монстр взвился в воздух и своей грузной тушей обрушился на крышу, которая беззвучно проломилась под ним. Хищник исчез внутри дома.
Комнату огласил дружный вопль. Мужчины на миг забыли о разнице в положении меж ними. Еще немного — и они бы кинулись хлопать друг друга по плечам.
Джилинер отбросил обычную ленивую невозмутимость, глаза его сверкали.
— Видел? — кричал он. — Видел! Как он прыгнул!
— Сиганул что надо! — восторженно сипел в ответ Шайса. Усилием воли Ворон заставил себя успокоиться и убрать руки с шара.
— Отдохну, он пока сам управится. И пусть поест, заслужил. А потом уведу его, пока мужчины не вернулись.
— А зачем уводить? Пускай порезвится!
— Там девятеро крепких мужиков. Увидят, что он натворил, рассвирепеют. В другой ситуации разбежались бы, а тут... Вдруг захотят отомстить да всей ватагой забьют зверя?
— Подумаешь, беда какая! Он что, последний в Подгорном Мире?
— Все-таки, Шайса, ты глуп. Девять победителей Подгорной Жабы! Как ты думаешь, много им понадобится времени, чтобы вообразить себя героями? И каждый будет врать, что он чуть ли не в одиночку... не ведая страха... И родится из этого вранья девять самостоятельных легенд, друг на дружку не похожих. И бродячие певцы начнут голосить об этих подвигах по всем кабакам Грайана и Силурана... Ну, нет! Народ должен считать Подгорных Тварей непобедимыми. Всех! И Людоедов, и Жаб, и Ежей-Визгунов, и драконов...
Джилинер поднялся и, разминая занемевшие от напряжения мускулы, медленно прошелся по комнате. Шайса провожал его взглядом. Наемнику вспомнилось, каким он видел хозяина в фехтовальном зале. Там этот вялый, с ленивыми движениями человек превращался в опасного бойца — быстрого, сильного, точного... Впрочем, Шайса тут же с удовольствием напомнил себе, что всеми видами оружия — от меча до удавки — сам он владеет лучше хозяина. Так и надо, каждому — свое.
— С драконами у меня хуже всего получается, — задумчиво сказал маг. — Такие непослушные! А они мне просто необходимы. Жабы хороши на открытой местности, но при осаде города от них толку мало. А вот десяток драконов, пикирующих с небес...
— Трудно, небось, целой стаей управлять? — посочувствовал слуга.
— Трудно научиться приказывать одному. К каждому виду тварей нужен свой подход. А как его нащупаешь — дальше уже не имеет значения, десяток или сотня... Правда, Большой Шар стал слабеть, пора снова напитать его Силой. Придется навестить Подгорный Мир... что, кстати, и мне на пользу пойдет. Отправишься со мной, а?