– А если кого в детстве не научили уму-разуму, так не грех хоть теперь старших послушать! – И она с победным видом удалилась.
Бронник подчеркнуто вернулся к теме разговора:
– Разумеется, рыть канавы далеко от берега я не стану: это не заграждение, а западня. Враг может и не оказать нам такую любезность – забраться в глубь острова, чтобы там угодить в ловушку. Есть всего шесть мест, где может вылезти на берег эта пакость. Если, конечно, она не умеет летать или ползать по отвесным утесам. В двух местах можно просто навалить меж скал хвороста и дров. В остальных четырех – выроем канавы, заполним хворостом. Вот и уважаемый Айрунги, – Бронник чуть поморщился, – признает, что меньше всего чудищу нравится огонь.
– Это не совсем так, – попытался объяснить Айрунги. – Конечно, здесь нужна реакция, выделяющая много тепла. Но огонь так ненадежен... Тварь своей слизью накроет канаву, преградит доступ воздуха к костру...
– Ну и что? – с апломбом спросил Бронник. – Горят-то дрова, а не воздух!
Айрунги заставил себя сдержаться. Не время было разъяснять вояке простейшие научные истины. К тому же молодой дарнигар просто не желал ничего слушать. И все же Айрунги сделал еще одну попытку:
– Слизняк чуть ли не целиком состоит из воды, а вода...
– Так... – печально сообщил Бронник куда-то в пространство. – Няня меня уже воспитывала, теперь учитель ума вкладывает. Похоже, я расту... С позволения государя, пойду займусь делом. Проверю, как идет рытье канав.
Поклонившись, молодой человек направился к дверям.
– Подожди! – задержал его Фагарш. – Дети Моря наверняка устроят сегодня моление. Так чтоб ни ты, ни твои стражники не вздумали им мешать! Не такой сегодня день. И жреца предупреди!
– В храме тоже вечером будет моление, – хмуро отозвался Бронник. – Для сторонников истинной веры. Государь, конечно, будет там?
Он уже успел забыть, как на причале благодарил морскую богиню, и готов был вновь воевать с ее приверженцами.
– Не знаю, – неуверенно отозвался Фагарш. – Слишком много хлопот. Скажи жрецу, что в любом случае я мысленно буду с ним. Ступай!
Айрунги огорченно двинулся к дверям следом за дарнигаром, но король жестом остановил его:
– Бронник не хотел тебя выслушать, а мне вот интересно! Говоришь, огонь – штука ненадежная? А что бы ты предложил?
Айрунги оживился. Все-таки алхимия была главной страстью его жизни.
– Ну, не знаю. Если говорить только о доступных веществах... пожалуй, я предложил бы негашеную известь... Ну да, это должно получиться! Мы эту пакость заживо вскипятим!
– Негашеная известь? Что это такое и где ее берут?
– Можно изготовить путем обжига из простого известняка. Я видел на Эрниди по меньшей мере два подходящих утеса.
– Это сложно? Долго?
– Да не особенно! Наломать побольше известняка – я укажу где... Раздробить помельче, прокалить на металлических листах. Ни в коем случае не хвататься голыми руками за то, что получится: кожу можно сжечь. Либо рукавицы, либо тряпками руки обвязать, причем обязательно сухими.
– Так действуй! Людей бери. Скажешь – я велел. Что еще надо?
– Плохо с металлическими листами. Два единственных больших котла забрал дарнигар – под кипяток и смолу.
– И без драки не отдаст. Забудь про котлы. Что еще могло бы подойти?
– Не знаю. Ведра в деревне деревянные, посуда глиняная...
– А что, и посуда годится?! Так в чем же дело? Сейчас позову шайвигара, пусть отпирает сундуки. Бери блюда, подносы – хоть золотые!
– Золото не годится, – увлеченно отозвался алхимик. – Легкоплавкий металл. По той же причине и олово не подойдет.
Несмотря на серьезность ситуации, Фагарш оскорбился:
– Олово? Уж не хочешь ли ты сказать, что при дворе эрнидийского короля едят с оловянных блюд?!
30
Отряд Аранши наткнулся на лесную деревеньку. Десятник потолковала с крестьянами. Те в один голос заверили ее, что конному дальше не пробраться. Ничего похожего на дорогу к северу от деревни не было, нет и вряд ли когда-нибудь будет. Тропка есть – лесорубы протоптали, бабы с детишками по грибы ходят. Правда, далеко на север крестьяне не забираются.
Аранша наметанным глазом определила, кто из наемников больше всех боится идти в колдовскую крепость, и приказала парню остаться в деревне с лошадьми до возвращения отряда.
Заодно женщина сделала последнюю попытку отделаться от сынишки. Строго-настрого велела ему ждать в деревне, пока мама за ним не придет. Денат похлопал ресницами и согласился.
Но Арлина была настороже. Шла угрюмая, сосредоточенная, пристально глядела по сторонам. И совсем не удивилась, когда с ветви кряжистого дуба ее окликнуло любимое чадо.
* * *
– Ох, змееныш избалованный! Ты же своими капризами жизнь мне ломаешь! – Аранша не заботилась о том, понимает ли ее гневную речь трехлетний мальчуган. – Тащить тебя в крепость нельзя, погибнешь. Стало быть, придется вернуться... ой, позорище! Десяток идет на опасное дело, а десятник все бросает и уходит сынишку нянчить! Нет уж, после такого срама мне в десятниках не быть, да и в Найлигриме не останусь – засмеют! Твой отец меня из армии выгнать не сумел, а ты, паршивец рыжий, в два счета...
И тут малыш, который до сих пор благонравно молчал, играя с сосновой шишкой, вдруг поднял глаза и сообщил:
– А я не с тобой иду. Я с госпожой Арлиной.
– Что-о?
Женщины в два голоса устроили Денату допрос и выяснили прелюбопытнейшую вещь. Оказывается, мальчик увязался за отрядом не просто так, а по просьбе близнят. Те беспокоятся за маму, вот и послали Дената вдогонку – приглядеть и защитить.
– Выпорю обоих! – причитала Арлина. – Вот вернусь... своими руками...
Наемники, столпившись вокруг, молча ждали, какое решение примут десятник и госпожа. Только Лопоухий по бунтарской привычке бормотнул, что неизвестно еще, от кого в тех колдовских развалинах может быть больше пользы – от отряда с мечами или от этого милого дитятка.
Аранша эти слова не пропустила (уж так устроен слух у всех десятников) и пообещала в ближайшее время научить Лопоухого помалкивать в присутствии командира. Затем обернулась к Волчице:
– Что делать будем, госпожа?
Арлина не успела ответить: вмешался разговорившийся Денат. И сообщил, что ему самому интересно посмотреть на те развалины. Ему обязательно нужно увидеть настоящее привидение, тогда Раларни перестанет задаваться, что старше. Так что если взрослые хотят идти домой, то пускай идут себе, а он, Денат, быстренько сбегает посмотрит на призраков и догонит отряд.
Наемники хохотали, Аранша ругалась, Ильен улыбался до ушей, а Волчица, вздохнув, подвела итог: