В это время Сарх, стоя у левого борта, поймал взглядом соломенную крышу сарая, что краешком виднелась над берегом, легко улыбнулся, слизнул полузасохшую капельку крови в углу рта и с нежностью выдохнул:
– Гратхэ грау дха, Кхархи.
– Атаман, – опасливо пробасил из-за плеча лохматый рыжий помощник, – эти чужаки – они гости или как?
– Глупец, они пленники, – холодно ответил атаман. – Но знать им об этом не надо. Позже скажу, что с ними делать.
* * *
– Господин надеется, что этому заморскому стервятнику можно верить?
– Да ты что, Охотник? Я за его клятву яичной скорлупы не дам. Но если б мы попытались уйти, нас бы расстреляли из арбалетов. Мы пленники, но руки у нас свободны. Скажи ребятишкам, чтоб были начеку. Ничего не есть и не пить!
– Пили уже, хватит. Второй раз о тот же камень не споткнемся.
– Если начнется заварушка, помни: на Айфера можно положиться. Виду не показываем, пусть думают, что мы доверчивые олухи. Надо вызнать, куда эти воры спрятали наши вещи. Беспокоюсь за свой меч. И... и за два небольших таких бочонка, завернутых в овчину.
11
Сначала – жуткая ночь, полная бурелома, кустов, коряг, закрывающих луну облаков. Летучие твари с длинными щупальцами возникали из мрака, били крыльями по головам бегущих людей, не давали свернуть, направляли, как щелкающий кнутом пастух гонит стадо на бойню.
Потом – рассвет среди развалин крепости, перед черными гранитными плитами, над которыми в световом столбе сменялись призрачные лики и слышались непостижимые речи. А четверо разбойников лежали на сыром от росы песке, придавленные невидимой тяжестью, навалившейся на плечи, словно снежное одеяло. Шершень молчал. Недомерок бессвязно молился. Старуха, не соображая, что говорит, тихо ругалась. Красавчик поскуливал.
Но лесные волки – не комнатные собачки. Судьба часто била разбойников, и они научились сносить ее удары, молча сплевывая кровь. Страх остался, но уже не сковывал, не оглушал. Сквозь беззвучный вопль в мозгу пробились проклятия по адресу дурня атамана, которого потянуло искать сокровища в этом окаянном месте. Мысли стали четче, определеннее, а «непостижимые речи» призраков превратились в раздраженную перебранку. Пленники напряженно вслушивались, гадая, какое влияние на их судьбу окажет эта разноголосица и будет ли вообще судьба – или сразу Бездна?
Тем временем маги хоть и не окончательно сошлись во мнениях, но все же нащупали решение, которое отчасти устраивало всех.
– Значит, идем втроем, – перекричал всех Ураган. – Я, Фолиант и... Заткнись, Ящер! Не начинай все сначала! Ну, нельзя тебе идти! Ты посредник между нами и Белесым. Через тебя в нас пойдет сила из зеркала. Если задерешь хвост и помчишься странствовать, мы в чужих телах и двух слов сказать не сможем. В человека вселиться – полдела... нет, четверть дела! А вот отпихнуть его личность в самый дальний уголок разума – соображаешь, сколько из Белесого силы выкачать придется? Не сдох бы раньше времени! Так что сиди здесь и... Ах, тебе надоело? Всем надоело. Уж потерпи как-нибудь.
Голоса вновь смешались в нестройном злобном хоре. Но гам разом утих, едва зашелестело бесцветное, негромкое сообщение Чуткого:
– Немое Дитя считает, что...
Тут замолчал даже Ящер, до этого что-то натужно сипевший. Даже Безумец, хохотавший тупым неживым смехом. Даже бабка-разбойница, которая что-то шептала развалившемуся рядом с ней атаману. А Чуткий монотонно продолжил:
– Она приблизительно прикинула, что каждый из троих, став властелином чужого тела, сможет наслаждаться новым бытием полдня. Именно на столько хватит магической силы и жизни Белесого.
Последовало обескураженное молчание. Привидения Кровавой крепости были когда-то матерыми, опытными чародеями. Сейчас каждый проверял в уме решение маленькой союзницы. Результаты были неутешительными.
– А ведь понадобится сила, чтобы добраться до места, вихрем или птицей, – горько сказала Орхидея.
– И на месте всякие сложности, – поддакнул Фолиант. – А добудем талисманы – ох, сколько тогда силы потребуется!
– Выход один, – врезался Ураган в обсуждение проблемы. – Идти втроем – роскошь. Три тела уничтожаем, берем четвертое. И я отправляюсь...
– Ах, ты отправляешься?! С какой стати именно ты?
Перебранка грозила вспыхнуть вновь, но тут раздался дерзкий голос:
– Если мои господа позволят мне сказать...
Эхо подхватило эти слова, отразило от полуразрушенной стены. Не так уж часто доводилось здешнему эху поиграть с реальным, не призрачным голосом.
Шершень с усилием поднялся на локтях. Бесстрашно глянул в струящийся столб света – оттуда злобно пялился темнолицый длиннобородый старикашка.
– Я не все понял. – Слова приходилось выталкивать сквозь вязкий воздух, язык словно перемешивал мед, но разбойник упрямо продолжал: – Но мы уже согласны, мы поможем...
Вдруг гнетущее «одеяло» исчезло. Воздух беспрепятственно хлынул в легкие. Атаман поднялся, приосанился, понимая, что задумка удалась, и заявил:
– Я так соображаю: господам надо в далеких землях отыскать каких-то людей, что-то у них отобрать, верно? Так уж мы, все четверо, чем зазря пропадать... берите на службу, не пожалеете! Я слыхал, Восьми Магам есть чем расплатиться.
– Семи! – возмущенно поправила его незримая женщина.
– Помолчи! – взвизгнул старик, тряся бородой. – Ты хоть понимаешь, кретинка, на какую интересную мысль наводит нас этот человек? Симбиоз! Не борьба двух личностей, а сотрудничество! Сколько силы можно сберечь!
Образ в луче света задрожал, растворился, вместо него возник воин с мечом у пояса. Шершень вспомнил, что призраки называли этого мага Ураганом.
– Беру его себе! – рявкнул воин. – Вот этого, смелого! Только посмейте что-нибудь чирикнуть – еще пятьсот лет на куче щебня просидите! – Его пылающий взор встретился с твердым взглядом Шершня. – Ты у этих людей за главного?
– Я атаман. Сделают, что велю.
– Здорово! Уверен, мы договоримся. Слушай, атаман, согласишься пустить в свое тело еще одну душу – мою?
– Это как? – деловито, без испуга поинтересовался Шершень и без паузы задал второй вопрос: – И почем?
Воин-призрак коротко хохотнул:
– Вот это мне нравится! «Почем?» А что живой отсюда уберешься, это тебе не плата? Ладно-ладно, шучу! Ты сам сказал – магам Кровавой крепости есть чем расплатиться. А уж когда вернусь в жизнь... Я швырну весь мир себе под ноги, а ты станешь моим первым помощником и лучшим другом!
– Я бы лучше золотишком взял.
– А это прямо сейчас! Не побираться же нам с тобой в пути! Нужно разыскать троих. Одного убить, у двоих отнять волшебные талисманы. Сделаешь это ты. Сам. А я притаюсь в уголке твоего разума, как кот за печкой. Если понадобится, помогу. Понял?