– Орки – неплохой раствор.
– Не думаю, что это их остановит. Как только не станет тех, кто стоит над ними, люди перегрызутся, и плевать им на все опасности, натура возьмет свое. Французский король тут же воспротивится тому, что его рыцарями будет командовать английский маркграф. Германцы тут же заявят, что сами способны позаботиться о себе, как это уже не раз бывало. Да и сами англичане. Король погиб, прямых наследников нет. Так что грызня будет, и нешуточная. Те, кто способен остановить это, сейчас находятся в плену у орков. Для нас они, конечно, не мед, но здесь ставки другие. Весь род людской, как бы это громко ни звучало.
– Но ведь орки могут просто убить всех епископов, как только поймут, что им не уйти.
– Могут. Но, по-моему, так будет лучше.
– Почему это?
– А ты не допускаешь возможности, что орки склонят их к сотрудничеству? Раньше они никогда не брали в плен священников. Для чего они им понадобились теперь? Будут ли люди сражаться с таким же упорством, если новый Папа будет их призывать к смирению в уповании на волю Господа нашего? Что молчишь? Не знаешь ответа? Вот и я не знаю. Отправляйся в путь.
– Да, милорд.
– Рон, труби подъем. Немедленно выдвигаемся.
Врать Джефу не хотелось, но и иного выхода он не видел. Как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. И без того слишком много людей было в курсе его действий. Трое егерей, аббат Адам, брат Сэмюэль. Как говорил достославный Мюллер: «Что знают двое, знает и свинья». Здесь и так было посвящено слишком много народу, а ставкой в этой игре была жизнь. Жизнь самых близких и дорогих ему людей, да и его самого, чего уж там. Вот только в последнее время он все меньше думал о себе любимом. Сильно же он изменился за эти годы.
Он, конечно, имел страховку – непонятный портал, который мог его вернуть домой, но как же быть с теми, кто доверился ему и за кого он теперь чувствовал ответственность? Бросить их и спасать только свою семью? Нет. Так поступить он не мог, как бы пафосно это ни звучало, каким бы штампом это ни было. Есть ситуации, когда выбора просто не остается. Он знал, что будет держаться до последнего и только в крайнем случае решится на побег. Ну не мог он иначе, и все тут.
Монастырь Святого Бенедикта находился в Дуврском маркграфстве, не так далеко от самого Дувра. Дорогу оркам преграждала довольно полноводная и судоходная река – Быстрая. Если бы в набег отправились степняки, то они нашли бы способ переправиться, в том же, что на это достанет способностей имперцам, возникало сомнение, и не без оснований. Этим понадобится слишком много времени, чтобы соорудить плоты или понтонный мост, либо оставалось воспользоваться теми немногими мостами, что имелись через эту реку. Три из них были у городов Сендвич, Йорк и Дувр, для орков они были недосягаемы. Четвертый – выше по течению от Йорка, на торговом тракте у замка Бачбилли. Так что для того чтобы совершить задуманное и безнаказанно уйти, им оставался только мост у Бачбилли. Да по большому счету им и не нужна была иная переправа.
Бачбилли, несмотря на удобное расположение неподалеку от моста на торговом тракте, тем не менее был захудалым баронством, так как на эту единственную переправу на десятки миль в оба конца наложила свою руку корона. По сути, этот мост, в отличие, к примеру, от Рупперта, был построен за счет казны, а потому местный барон не имел с него ни фартинга. Всю плату за переправу взимали королевские чиновники, неотлучно находившиеся в небольшом форте вместе с пятью десятками стражников, которые также вели и патрулирование части прилегающего тракта на десятки миль в оба конца.
Андрею было невдомек, почему произошло именно так, но почему-то про этот мост все напрочь позабыли или посчитали, что пяти десяткам стражников и небольшой дружине самого барона, а это не больше двух десятков воинов, по силам удержать эту переправу, но факт остается фактом: охрана моста усилена не была.
Из доклада Жана следовало, что мост в настоящее время контролируют орки. Радовало только одно – то, что основные их силы расположены на правом берегу реки, то есть на территории, контролируемой орками. На левом было не больше сотни солдат, укрывшихся в старом деревянном форте, который орки привели в относительный порядок. Как подозревал Андрей, враг в настоящий момент не планировал наступления ни на восток, ни на запад: судя по всему, они решили вклиниться в людские земли, захватив Саутгемптон, Лондон и Йорк, рассеча таким образом земли людей надвое, а потом расправиться с людьми по отдельности. Вполне разумно.
Тем не менее эта сотня представляла собой большую проблему – очень большую, так как от их позиции до основного лагеря было не больше трехсот метров. По большому счету нападать на форт было прямым самоубийством, бросаться в чистом поле на конный отряд в тысячу копий – самоубийством не меньшим. На что рассчитывал Андрей, было непонятно. Уже через час после выдвижения он понял всю абсурдность ситуации. Объяснение его поступкам было только одно: он просто запаниковал. Он испугался того, что людям каким-то образом станет известно о том, что он причастен к случившемуся, а если это всплывет наружу, то от него отвернутся и его люди, что уж говорить об остальных.
«Блин! Идиот! Совок, самый натуральный совок! Сначала создал трудность, а теперь героически решил ее преодолеть, причем ценой крови тех, кто предан тебе. А может, люди все же не отвернутся? Нет. Отвернутся. Однозначно отвернутся. Ведь они знают, сколько орков у того моста. Знают, но идут. Знают, что, возможно, это их последний и решительный, но это их не останавливает. Они идут умирать. Потому что они христиане, а в опасности те, кто служит Господу, выступая посредниками между ним и ими. Идут, потому что, в отличие от тебя, истинно веруют, а ты как был циником, так и остался. И ведь не отвернешь. Не поймут. Да-а, похоже, ты, брат, увлекся в своей борьбе с Церковью и все же стал воспринимать себя мессией, несущим мир и процветание. Недаром говорят: «Благими намерениями выстлана дорога в ад». И что теперь делать? Твои люди готовы умереть, но ты-то не готов. Нет, сражаться придется, это понятно, но зачем же загонять себя в угол, откуда нет выхода? Ты же, умник эдакий, уже решил для себя, что вступишь в бой только на своих условиях, и так, чтобы быть уверенным в победе. Что же происходит сейчас? Как так вышло, что ты ведешь людей на верную смерть? И ведь не только их, но и себя любимого. Сколько раз говорил себе: «Посиди, подумай, сосчитай до десяти – и только потом принимай решение». Ага. Как бы не так. Запаниковал, как девственница в первую брачную ночь. Зараза, а ведь и вправду теперь не отвернешь…»
– Милорд.
– Да, Рон.
– И я, и наши люди пойдем до конца, но, на мой взгляд, это бесполезно. Даже если мы захватим форт, нам не выстоять – не поможет ни наше оружие, ни ваше. – Рон имел в виду то, что, выступая в поход, Андрей наплевал на все и вооружился огнестрелом, взяв с собой в поход пулемет, благо тот не заклинило, как поначалу ему показалось, – просто кончились патроны, а в той ситуации думать времени попросту не было. Были у него с собой и карабин, и Стечкин, хотя патронов оставалось всего чуть больше полутора тысяч. Благо все это не нужно было волочь на себе.