– Секунд, часов, – пробормотал себе под нос караванщик, зачем-то загибая пальцы, словно, пытаясь что-то то ли вспомнить, то ли пересчитать. – Нет, не понимаю… – и видя мою беспомощность, задал следующий вопрос. – Это случится до того, как стемнеет?
– Да, – с уверенностью ответил я. – Скоро, очень скоро.
Удовольствовавшись этим ответом, караванщик обратился к одному из своих спутников, тот кивнул и, сунув руку в карман плаща, выудил оттуда довольно большой сверток – черная кожа, стянутая алой лентой и запечатанная сургучной печатью, словно ценная посылка или бандероль.
– Поблагодари, – приказал Тогот.
– Большое спасибо, – пробормотал я, пытаясь запихнуть сверток в карман, но он был слишком большим и в карман не лез.
Караванщики отвернулись, вновь принялись разглядывать городскую панораму, о чем-то оживленно споря.
– Пора приниматься за дело, – вновь услышал я голос Тогота. Нет, похоже, в этот день он не собирался оставлять меня в покое..
Я вновь достал бритву. Интересно, как бы пошли у меня дела, если бы в столе директора ее не было? Потом я посмотрел на свой указательный палец. Зрелище малопривлекательное. Кожи на подушечке и вовсе не было, а глубокий разрез шел, как мне показалось аж до кости, но что самое главное, ноготь треснул и почернел. Да уж! В какой-то миг мне стало себя очень жалко. Вновь ком подкатил к горлу, но слез уже не осталось.
– Давай! Не тяни! – подгонял Тогот.
Я зажмурился провел бритвой по пальцу, но боли как таковой не было. Нет, я, конечно, почувствовал ее, однако я ожидал чего-то другого. Ожидал СТРАШНУЮ боль. А ее не было.
– Где мне рисовать эти фиговины? – спросил я.
Тогот лишь усмехнулся в ответ:
– Прислушайся к себе.
Только сейчас я почувствовал, как пульсирует кровь в висках. Я вытянул руку, направляя указательный палец по очереди на все стены. Неожиданно руку пронзила страшная боль – так порой болит, если ударишь по нерву.
– Значит там?
– Верно, – подтвердил Тогот.
Я сделал вперед несколько шагов, по-прежнему вытягивая руку. При следующей пульсации боль вновь пронзила руку. Я оказался перед стеной-перекрытием. Выставив перед собой словно кисть кровоточащий указательный палец, я стал быстро рисовать знаки и шептать заклятие.
С хлопком открылся портал. Караванщики разом повернулись в мою сторону, потом поспешили к открытой двери. Они ушли не попрощавшись, проскользнув мимо меня, словно я был пустым местом. Врата захлопнулись за ними, издав хлюпающий звук.
Я тяжело вздохнул.
– А теперь займемся тобой, – проворчал Тогот. – В таком виде тебе в школу возвращаться нельзя. Вытяни перед собой руки и повторяй вслед за мной…
* * *
Мы колдовали на чердаке минут пятнадцать-двадцать. Естественно, руки – изуродованные ладони и палец, Тогот не вылечил, хотя занозы все сами повылезли из кожи, порезы затянулись и что самое главное – ран, стало не видно. Со временем все царапины и порезы зажили, но появись я с ними дома, мы было бы очень сложно объяснить их происхождение.
– Теперь ты должен поспешить, – продолжал Тагот, когда я закончил все колдовские манипуляции. – Тебе придется поймать такси.
До этого я никогда не ездил в такси, к тому же мне было всего десять лет.
– Ты уверен?
– Да, – отозвался демон. – Уже начался шестой урок, и лучше будет, если ты успеешь сменить пальто, и отыщешь свой портфель. Деньги у тебя есть.
– А ты не мог бы сам все сделать? – взмолился я. – Я устал…
– Знаю, – отрезал покемон. – Но далеко не все в моих силах. Если бы я знал, что нам придется действовать таким образом, я бы пометил твои вещи, тогда я мог бы в долю секунды достать их со дна океана. Я ведь уже не раз говорил тебе, что способности мои достаточно ограничены. Я могу переместить с одного места на другое любую вещь, но я должен четко представлять ее себе. Я могу достать тебе пальто твоего размера, потому что помню твой размер, но не могу достать именно твое пальто, потому что не помню его должным образом, и как показала практика, человеческие воспоминания не могут мне помочь.
И тут меня осенило.
– Слушай, а ты меня перенести в школу можешь?
– Могу, но тогда ты станешь неживым, а самостоятельное путешествие из одной точки в другую без надлежащего опыта еще опасней. Хотя…!!!!!!!
И тут меня ждало самое неприятное испытание за этот день. Тогот переместил меня, я впервые оказался в нигде и без защитной пентаграммы. Это было ужасно. Бесполезно пытаться описать то, что я ощутил за несколько мгновений путешествия. С тех пор я дал себе слово никогда не позволять Тоготу вытворять со мной такое.
Я шлепнулся на каменный пол раздевалки, за рядами пальто, и замер, хватая ртом воздух. Мои пальцы крепко сжимали таинственный дар караванщиков.
– Жив? – поинтересовался Тогот.
Я отвернулся к стенке и меня вырвало.
– Я же говорил, что лучше было ехать на такси, – пробормотал демон.
Двигаясь словно во сне, я стянул чужое пальто и швырнул его на пол. У меня не было ни сил ни желания искать свободную вешалку, потом на подгибающихся ногах я прошел к своим вещам и спрятал сверток в мешке со сменной обувью. Теперь портфель. Он должен был остаться в кабинете у классной руководительницы. Замечательно! Я прогулял четыре урока. Мало не будет. Но сначала я завернул в туалет. По мере сил почистил форму, и потребовал от демона бутылку «Буратино». Выпив сладкой шипучки, я почувствовал себя немного лучше.
Прозвенел звонок с шестого урока, и я, понурив голову, направился в сторону кабинета английского. Тут меня поджидал приятный сюрприз. Кабинет оказался открыт, Инны Сергеевны нигде не было (казнь откладывается), а мой портфель лежал там, где я его оставил – на полу возле моей парты.
Из школы я выбрался без всяких приключений. Никто меня не остановил, никто не потребовал объяснений. Однако на этом неприятности мои в этот день не кончились.
* * *
Выскользнув из школы, я решил, что на сегодня все неприятности остались позади. Только теперь я почувствовал, насколько устал, насколько избитым, измотанным я был. Болели все мускулы. Каждый шаг давался мне с трудом.
Но когда я свернул с улицы в родной двор, меня ждал еще один сюрприз. Дорогу мне преградил Александр, а с ним два парня повыше ростом. Я слышал, что у Александра-тощего есть старший брат, но никогда его не видел.
Я обернулся. Сзади дорогу мне перекрыли еще двое.
– Ну что, сопля голландская, – начал Александр довольно улыбаясь. – Довыделывался. Сейчас ты моему братану покажешь свои приемчики, дзюдоист хренов.