– Ну что же, и это не так страшно, – прогудел Семен Николаевич. – Пойду ставить палатку.
Глеб и Северин остались у разгорающегося костерка одни.
– Глеб, – окликнул друга Северин. – Я с тобой поговорить хотел…
– Да?..
– Ты… В общем, ты Арину лучше не трогай и ничего про нее Евгению Михайловичу не рассказывай.
– Это почему? – Глеб присел перед костром и посмотрел другу в глаза. – Разве ты забыл, что мы делаем одно и весьма важное для всех дело. Если у Арины дар и она может помогать в наших поисках, скрывать ее существование было бы преступлением.
Северин не отводил взгляда, глядя на друга ярко-синими честными глазами.
– Ты просто не понимаешь, Глеб. У тебя ведь нет родных, тебе не о ком беспокоиться, ведь так?
Северин впервые говорил так жестко. В детском доме за такие слова Глеб не задумываясь вмазал бы любому – сколь ни был бы сильным и взрослым его противник, – но теперь все изменилось. Да, у Глеба действительно не было родных, но у него появилась Ольга – девушка, которую он встретил на берегу Москвы-реки, та, которая так неожиданно стала для него солнечным светом.
– У меня есть о ком беспокоиться, – ответил Глеб спокойно.
Северин улыбнулся:
– Это хорошо. Тогда ты меня поймешь. Ведь тебе не хотелось бы, чтобы человек, который тебе очень дорог, постоянно рисковал жизнью. Мы же едва не погибли там, в подземных переходах, рисковали во время нападения на школу и потом там, в бане…
– А Динка и Александра? Они же рискуют наравне с нами? – напомнил Глеб, подбрасывая в костер несколько веток.
– Да, мне тоже не нравится, что девочки так рискуют, – вздохнул Северин, – но их уже не убедишь остаться дома, а те, кто еще не втянулся в это опасное дело, они могут остаться в стороне, ничего не знать. Понимаешь? Пойми – так легче и правильнее.
Между ними разгорался костер, словно отделяя друзей друг от друга.
Глеб, наклонив голову, молчал. Он просто ненавидел случаи, когда требовалось принимать подобные решения. Должно быть, он плохой руководитель. Евгений Михайлович в нем ошибся. Настоящий руководитель сделал бы все ради пользы дела. Если Арина им нужна – не колеблясь ни секунды, привлек бы ее к работе. Что значит даже их гибель по сравнению с поставленной целью?! Что значат несколько человек, когда речь идет о целой стране, о миллионах людей, которым с помощью артефактов будут дарованы и процветание, и счастье. Арину легко уговорить. Конечно, она пойдет с ними. Во-первых, потому что ей интересно и у нее есть особые способности, требующие выхода, а во-вторых, из-за Северина. Она не захочет оставить его вторично – это Глеб чувствовал точно. И вот при таких фактически идеальных условиях нормальный руководитель и на секунду бы не усомнился в своих действиях. А он, Глеб…
– Я тебя понимаю и я согласен с тобой, – тихо произнес Глеб, вновь взглянув в полные ожидания глаза друга. – Мы ничего не расскажем об Арине.
– Спасибо, – Северин шагнул прямо через костер и крепко пожал Глебу руку.
Тот улыбнулся.
– Между прочим, – помолчав с минуту, сказал Глеб, – за нами кто-то идет. Думаю, тот черный, что преследует нас от самой школы.
Северин задумчиво почесал лоб и подкинул еще немного дров в костер.
– Странно, я не заметил… Ты уверен?
– Уверен, – кивнул Глеб.
– Опять свои источники?..
– Они самые.
Северин поворошил палкой костер.
– Ну что же, может быть – я шел впереди и вполне мог не заметить, что творится сзади… Но теперь посмотрю. Сейчас нашему преследователю придется туго, если он, конечно, не лесник и не охотник…
– Не похож вроде, – усмехнулся Глеб. – План вполне одобряю, так и поступим. Только, если засечешь его, не выдавай, что заметил – устроим какую-нибудь ловушку.
– Идет, – согласился Северин.
– Секретничаете? – послышалось у него под ухом.
Арина подошла так тихо, что даже он ничего не услышал.
– Строим страшный заговор против сегодняшнего ужина. Кстати, а что у нас сегодня на ужин? – отшутился Глеб.
– Как что – каша с тушенкой, а вам, может быть, лангустов и омаров подать?.. – улыбнулась в ответ девушка. – Или угря под грибным соусом?
– Вот уж не отказался бы! – облизнулся Глеб.
– Между прочим, цените тушенку, пока она есть, – вмешалась в разговор подошедшая к костру Александра. – Как понимаю, дальше не будет возможности передвигаться на машине, а значит, все тяжелое придется оставить, взяв только самое-самое необходимое.
Вечер и ночь прошли спокойно, не считая того, что за ужином и во время традиционных вечерних посиделок (правда, на этот раз сокращенных из-за общей усталости) новоявленные поклонницы Глеба – Аня и ее подруга Наташа – едва не подрались из-за его внимания. Обе девушки, не стесняясь, демонстрировали свой интерес – подсовывали Глебу бутерброды и кусочки шоколадки, кокетничали и дарили свое внимание. Против бутербродов и шоколада Глеб, очевидно, ничего не имел, но внимания всячески старался избежать.
С утра позавтракали, добрались до деревни, где Семен Николаевич договорился о хранении автомобиля. Проводника, правда, нанять не удалось, но маршрут был примерно понятен, и решили отправиться так, положившись на Северина. Ребята перепаковали рюкзаки, распределив на всех самое необходимое, и двинулись в лес. День выдался пасмурный, то и дело моросил мелкий противный дождик, но вскоре деревья стали расти так густо, что о дожде позабыли. Северин уверенно вел отряд, по-прежнему периодически уходя на разведку. Глеб никак не мог понять, как все-таки другу удается ориентироваться в лесных дебрях – он сам то и дело сбивался с направления и удивлялся, когда Северин появлялся совсем не с той стороны, с которой Глеб его ожидал.
После одной из таких отлучек Северин, приблизившись к другу, прошептал:
– Ты был прав. За нами идут.
Глеб кивнул. Он сам и не сомневался в словах старого шамана – похоже, тому не было никакой нужды обманывать.
– Посмотрим, что дальше, – предложил Глеб, и Северин вновь скрылся среди деревьев.
Они отошли уже на далекое расстояние от ближайшей деревни, когда вдруг увидели человека с лукошком. Грибник по виду был совершенно деревенским мужиком лет сорока-пятидесяти, с всклокоченными волосами, носом-картошкой и хитрыми небольшими глазками. Одежда его выглядела поношенной и была напялена кое-как. Глеб заметил, что защитная армейская рубаха надета шиворот-навыворот, а оба грязных резиновых сапога смотрят в не полагающиеся им стороны.
– Заблудились? – спросил он неприятным фальцетом, оглядывая компанию.
– Нет, все в порядке, – ответил археолог.