– Причесок?
– Пирогов?
– На самую стильную девочку?
– На самого вежливого мальчика?
– Это все было! – пищала Лидка. – Может, на самую обаятельную?
Вадимыч – бывший актер, он умеет держать паузу, так у артистов называется напряженное молчание перед интересными словами. Они кричали, Вадимычу было интересно слушать эти крики. Невольно получился довольно подробный отчет о его режиссерской работе. Был у них и конкурс красоты, и конкурс приколов, и конкурс вежливых, а также правильного поведения за столом. Какой же конкурс придумал Вадимыч теперь? По непроницаемому лицу Юсупа можно предположить, что он знает, но не скажет. И Вадимыч тем более не скажет.
– Скажите, Вадимыч!
– Хоть намекните!
– Сколько можно терпеть?
– От любопытства уши закладывает!
– И случается насморк!
– И кашель!
– Нельзя так долго не говорить! Наш класс может взорваться!
– Опасаюсь взрыва, – Вадимыч почти серьезен, – потому признаюсь. Конкурс на лучшую загадку собственного сочинения.
– Классно! Я могу хоть сейчас загадать загадку, – Леха заволновался. Ему так хочется отличиться, рядом сидит она, Агата. – У нас в секции вольной борьбы…
– Стоп! – Вадимыч поднял руку – ладонь педагога, как милицейский жезл, наводит порядок.
– В этом конкурсе можно использовать анекдоты, – добавил Вадимыч, – и веселые истории из жизни.
– У меня все истории грустные, – Лидка скуксилась, так хотелось, чтобы пожалели. Да разве они пожалеют?
– Еще смешнее, – жестко говорит Надя-Сфинкс, – ты, Князева, без юмора, но смотреть на тебя смешно.
– Почему это? – Лидка вскипела.
– Потому что ты себя не видишь. Только собой озабочена. Это смешно, – Вадимыч говорит мягко, но Лидка все равно обижается.
Агата погладила Лидку по голове, как маленькую.
– Юсуп! А почему ты Юсуп? – спросил самый умный Гриша. – Ты татарин?
– Он чеченец, – сказали дружно Аньки.
– А правда, почему Юсуп?
– Прозвище, – ответил он неохотно, – нравится мне быть Юсупом, я сам придумал, для Интернета, а теперь так и зовут все.
– А! До этого ты был кем? – пристала Агата. – Как тебя по-настоящему звать?
– Юрий, а полностью – Юрий Владимирович.
– Юсуп, пошли в зал, подумаем о технике для конкурса. Музыкальный центр есть. А колонки посмотрим.
Тут в компьютерный класс опять влетела Фекла:
– Сидите и ничего не знаете! А там, на бульваре, знаете кто ходит? Сказать? Или не говоришь?
– Кто? У меня сразу сердце покатилось в пятки! – Лидка приложила ладошки к щекам: лицо горело.
– Барс? – спросила Агата.
– Степа? – спросил Барбосов.
– Макарон? – спросила Оля.
Они знали, что это игра, они притворялись глупыми. Шлангами, как называл таких Сизов из СИЗО.
Фекла не спеша дирижировала своими словами – махала рукой.
– Там ходит дежа вю! Лидку, кажется, ищет! Вот что!
Лидка с визгом: «Я говорила! Он вернулся! Писательница не наврала! То есть сказала чистую правду?» – и с громким топотом выскочила вон.
– А пятиклассников на конкурс пустите? – Фекла умеет в короткое время уладить свои важные дела. – Или не пустите? Говорите честно!
– Придется пробираться правдами и неправдами, – Юсуп понял Феклу, – неправдами даже интереснее. Я тебя, румяная Фекла, проведу, не сомневайся.
– Меня и Мишку, он мой друг. И конечно, Беленького, он мой спутник по всем путешествиям! – Фекла похлопотала о своих друзьях. – Мы умные, нам есть, что загадать. Потому что у нас опыт жизни!
– Они, Юсуп, из дома убегают, – Вадимыч артистично изобразил возмущение. – То на Индийский океан, то на Красное море, то в Песочную пустыню или Ледяной полюс. Представляешь, что делается с мамами и папами?
– Препятствий много, – сердитым басом сказала Фекла.
– Знаем, Мишка кулаками учит Беленького держаться от Феклы подальше. Но путешественники непослушные, удирают все равно. – Оля с уважением относится к Фекле и ее Беленькому.
– Во все времена были такие, – Вадимыч мечтательно смотрел в потолок, – сушили сухари, компас где-то воровали. Ведь вы украли компас, Фекла?
– В кабинете географии. Но мы на время – приедем со Средиземного моря и вернем. Подарим географичке бриллиант за беспокойство.
– Откуда бриллиант? – серьезно спросил Юсуп. У него в глазах давно светился смех, а голос был строгим.
– От пиратских подвигов, – серьезно ответила Фекла. В ее больших светло-серых глазах тоже светился смех. Шла игра. У Феклы развито чувство самоиронии, очень ценное качество.
– На конкурсе я получу первое место! – Агата умеет завести свой родной класс. И класс доверчиво реагирует:
– Почему обязательно ты? Может быть, я!
– Куда тебе! Я же самая обаятельная! Моя загадка будет супер!
– У меня настоящее чувство юмора! А у тебя обезьянья серьезность.
– Ой, получишь! Ой, врежу!
Вадимыч подошел к двери:
– Никаких ссор перед конкурсом. Готовиться и размышлять. И не скандалить. Слышите? А то отменим праздник. Пошли, Юсуп, посмотришь аппаратуру, начнем потихоньку готовиться.
Обе Ани вышли за ними, они тоже могут помочь отобрать песни или придумать призы победителям.
А шестой «Б» отправился, ну конечно, на Лунный бульвар. Было им что обсудить. И узнать, кто оказался Лидкиным дежа вю. Это было важно: любопытство сжигало Агату, Олю и всех девчонок. И мальчишек тоже, но они притворялись равнодушными – так полагается. Условия игры надо соблюдать.
* * *
Писательница утром подошла к своему почтовому ящику и достала письма. Одно письмо отличалось от других – конверт был толстый, значит, письмо длинное. «Прочту после», – решила она, но терпение у нее не железное. Быстро вернулась домой и стала читать. Письмо, и правда было длиннее других. И некоторые строчки были подчеркнуты красный чертой. Автора письма звали Настей, она написала полное имя: Анастасия Сергеевна – видно, очень серьезно относилась к этому посланию.
Вот что там было:
«Привет, писательница!» Это покоробило. Вообще писательница даже любит, когда не слишком церемонятся. Но «привет» – это было слишком уж нахально. Так можно поздороваться или попрощаться с подружкой, а со взрослым человеком не принято, невежливо. Впрочем, девочка Настя быстро поняла, что ее занесло. В следующей строчке она написала: «Точнее – здравствуйте. Только что прочитала вашу книгу «Дружба, зависть и любовь в 6 «Б». Мне очень понравилось». Слово «очень» было подчеркнуто красной волнистой чертой. Писательница продолжала читать: «Сейчас вечер, особенно катит читать вашу книгу вечером. Я не дома, у бабушки. Дед смотрит телевизор, бабушка сладко спит, спит и моя маленькая сестра Пелагея. А я уютно пишу вам письмо. Хочу рассказать о моих проблемах. Сейчас я уже в седьмом. А когда была в пятом, мне и еще некоторым моим одноклассникам пришлось перейти в лицей. Престижно, но как было трудно. Наш лицей принимает только с пятого класса, и нас называли первоклашками. Ну очень обидно: ведь четыре класса уже позади. Пришлось доказывать свое право на уважение. Вы сами знаете, как это трудно. Ваша героиня Таня тоже должна завоевать свое место в новой школе. К тому же она застенчивая, слишком интеллигентная. А я, к счастью, не такая. Нисколько не застенчивая и не скромная, а довольно открытая и заметная». Писательница подумала: «Кто не любит Настю, скажет “наглая”, а сама к себе она относится, разумеется, хорошо. Подчеркнула красным фломастером “открытая и заметная”».