Доуар поднес к губам ракушечный рог. По долине пронесся протяжный жалобный звук. И валуны на другой стороне реки будто по волшебству ожили. Там прятались дюжины троллей, и теперь все как один встали. Они били булавами в большие деревянные щиты и, дико взревев, бросились в реку.
— Сегодня день, когда исчезнет твой народ, Облон.
Доуар поднял булаву. Он разбежался и прыгнул в брешь в колючей изгороди, где только что стоял Кобольд.
Шаман увернулся. Затем схватил длинный, высотой со взрослого мужчину, пестик, стоявший в каменной ступке.
Булава Доуара со свистом опустилась вниз. Кобольд отразил удар, но сила тролля заставила его опуститься на колени.
— Защищайтесь! — отчаянно закричал Облон, но его люди просто бросились на землю и стали, причитая, ползать в пыли.
Булава парламентера снова опустилась. Облон увернулся, но недостаточно быстро. Удар угодил в левую руку. Шаман отступил и споткнулся. Ругаясь, он упал. Но когда Доуар, широко расставив ноги, оказался над ним, Облон пестиком, которым толкли кукурузу, нанес серокожему удар в промежность. К сожалению, он не мог как следует размахнуться, чтобы стукнуть сильнее. Но этого оказалось достаточно, чтобы заставить тролля взвыть от боли.
— Проклятье, да защищайтесь же! — в отчаянии крикнул Облон.
Он не мог понять, почему кобольды предпочитали отдаться на волю троллей, а не сражаться.
Одним прыжком шаман вскочил на ноги. Он помчался к комнате предков.
— Выходи, Фальрах! Пришли тролли! Они убьют всех, даже тебя!
Изнутри послышалось только невнятное бормотание. Впрочем, судя по голосу, можно было понять, что это проклятия.
Длинные ноги великана вздрогнули.
«Не нужно было давать ему два кусочка хаттах», — обругал себя Облон. Ему самому потребовалось много лет, чтобы научиться справляться с таким количеством мякоти кактусов и не ходить целый день пьяным.
— Облон!
К нему на негнущихся ногах шел парламентер. Лицо его искажала гримаса боли. Пот градом катился по серой коже.
Одна из его цепочек порвалась, и с каждым шагом на землю сыпались маленькие белоснежные ракушки.
И почему только он никогда не учил заклинания, которое могло бы помочь сейчас? Тролль разорвет его на куски.
Но тут Доуар вдруг остановился. Наконец-то он обнаружил ноги великана! И Фальрах шевельнулся. Зад его дернулся вверх, ударившись о вход в комнату предков. Оторвалось несколько полосок ткани и жемчужных нитей.
Облону вспомнилось слово силы, при помощи которого приманивают мух. Он выкрикнул его в лицо троллю, и Доуар действительно немного отпрянул. Вид великана потряс его.
Фальрах выползал из комнаты предков. Вокруг глаз алели кровавые круги. Лицо стало пепельно-серым. Опершись о глиняную стену, он поднялся. И ноги у него тут же подломились.
— Где тролли? — Голос великана напоминал карканье охрипшего ворона.
Первые серокожие воины перепрыгнули через наполовину заделанный проход в колючей изгороди. Когда они обнаружили Фальраха, штурм прекратился.
— Он убьет вас всех! — пригрозил Облон, вокруг него роилось все больше и больше мух.
Доуар взял себя в руки. Он указал булавой на Фальраха.
— Этот великан пьян и не вооружен. В атаку, храбрые серокожие! Никто не может противостоять нам, троллям!
Остальные верзилы не разделяли боевого настроения Доуара. Широко раскрытыми от ужаса глазами они пялились на великана. Облон хорошо представлял, как они себя чувствуют.
Он ведь был знаком с великаном уже несколько дней, но все равно считал его пугающе высоким.
Парламентер троллей бросился вперед и ударил Фальраха дубиной по колену.
— Смотрите, он не такой воин, как мы!
Великан пошатнулся. А потом отвесил Доуару такой пинок, от которого тролль перекувыркнулся в воздухе. Парламентер больно грянулся о глиняную стену одной из хижин. Оглушенный, поднялся на ноги.
— Схватить их обоих! Они бунтуют против владычества троллей. Вы знаете, что это означает!
Речь парламентера показалась Облону странной и не оченьто вдохновляющей. Но тролли, очевидно, считали иначе. Укрывшись за щитами, они стали медленно продвигаться вперед.
— Да помогите же нам! — крикнул своим людям шаман.
— Мы пощадим тех, кто не поднимет оружие против нас!
Облон выругался. Его люди слушали парламентера троллей, а не его. Вот уроды! Яростно размахивая над головой пестиком, он обрушил его на щит одного из троллей. Воздух полнился жужжанием сотен мух. Серокожий размахивал руками, пытаясь отогнать надоедливых насекомых.
Шаман произнес слово силы, вкладывая в заклинание всю свою ярость и разочарование. Теперь от Доуара исходила вонь, словно от ямы с навозной жижей в жаркий летний день. Мухи тут же слетелись к нему. Они окружили его, как густой дым.
Парламентер крикнул. Правда, всего один раз. Облон злобно усмехнулся. Плохая идея — открывать рот, когда вокруг роится столько мух.
Не обращая внимания на постигшее парламентера несчастье, тролли продолжали наступать, оттесняя шамана, пока они вместе с Фальрахом не оказались прижаты спиной к хижине. Великан оборонялся пинками, против которых тролли не могли защититься даже при помощи своих больших щитов.
Серокожие атаковали Фальраха и копьями, но их он просто отбивал, словно метали их какие-нибудь беспомощные старики. Вдруг эльф хлопнул себя ладонью по щеке, будто пытаясь отогнать насекомое. Маленькая капелька крови сбежала по его бледной коже. Должно быть, в него попала отравленная стрела.
Великан опустился на колени. Обеими руками схватил тролльского воина, который стоял к нему ближе всех, и швырнул в боевые порядки его же товарищей.
Метательная булава угодила в голову Облона. Оглушенный, он пошатнулся рядом со стоявшим на коленях великаном.
— Они сожрут нас? — на удивление протяжно поинтересовался Фальрах, словно ему с трудом давалось каждое слово.
— Тебя — сожрут. Для меня они выдумают что-нибудь другое.
Эльф схватился рукой за голову. Его веки затрепетали. Лицо стало цвета гашеной извести. Все эти признаки были знакомы Облону. Сейчас он начнет тяжело дышать. Яд парализует. Он задохнется. Времени оставалось немного.
Тролли отпрянули. Они знали, что исход боя предрешен.
Повсюду начались причитания и жалобы. Кобольд мог понять, что его народ не осмеливался начать сражение против серокожих. Кто же может победить троллей?! Если бы здесь была великанша, ход битвы, возможно, был бы иным. А теперь все пропало.
Фальрах оттолкнулся от глиняной стены и, раскинув руки, прыгнул на троллей. Два воина с криком исчезли под массивным телом великана. Пять или шесть упали при попытке уйти от своей судьбы. Правая рука Фальраха сомкнулась на горле тролля. Остальные принялись молотить великана булавами и копьями.