— Ты видишь? Я все время боялся этого. Я вынужден лететь баз тебя. Он подождал, сглотнул комок в горле и добавил: — Но я вернусь! Могу поклясться. Я заинтересую этой планетой Бюро Межзвездной Археологии. Когда я расскажу им о Ксердимуре, о башнях, копирующих ракеты, об островах с антигравитационными двигателями, они без всяких проволочек организуют экспедицию. У них появится соблазн узнать тайну расселения людей по Галактике еще в доисторические времена. Я вернусь вместе с ними. Я останусь здесь работать. У меня степень доктора ихтиологии, и я вполне могу получить место научного сотрудника экспедиции. Честное слово!
Эмра со слезами упала в его объятия, выговаривая сквозь рыдания, что все это время она знала — Грин не бросит ее. И тут же, на следующем вздохе она обвинила его, что он обещает вернуться лишь для того, чтобы избежать семейной сцены.
— Я хорошо знаю мужчин, Алан Грин, а тебя — в особенности. Ты никогда не вернешься!
— Клянусь, ты ошибаешься. Если ты так хорошо знаешь мужчин, то должна знать, что нет мужчины, достойного носить это звание, который смог бы оставить такую женщину, как ты.
Она улыбнулась сквозь слезы и сказала:
— Именно это я и хотела от тебя услышать. Но, Алан, ведь это слишком долго. Не меньше двух лет, наверное?
— Да, самое малое. Но здесь ничего не поделаешь. Я буду все время волноваться за вас. Или, вернее, я волновался бы, если б не знал твоих способностей.
— Я могу научиться управлять этим островом, — произнесла она в ответ сквозь всхлипывания, но уже с улыбкой. — Когда ты вернешься, я уже буду королевой Ксердимура. Можно договориться с вингами; вместе мы могли бы держать под башмаком всю равнину и все города вдоль ее границ. И…
Он рассмеялся и сказал:
— Этого-то я и боялся.
Грин повернулся к Уолзеру.
— Послушай, ты слишком слаб, чтобы сразу отправиться в долгое путешествие. Почему бы тебе не последовать на своем корабле за островом в какое-нибудь безопасное местечко подальше отсюда? Скажем — на тысячу миль к северу? Мы поживем на острове, пока ты не наберешься сил и не позабудешь про свою клаустрофобию. Ты, наверное, не излечился от нее, сидя в каменном мешке. Когда ты будешь в полном порядке, мы отправимся. А тем временем я покажу Эмре и Гризкветру все, что можно сделать с этим островом. Она сможет жить на нем, пока меня не будет. Мы заманим сюда какую-нибудь живность вместо той, что погибла от удушья, когда я поднялся слишком высоко. Эмра сможет кататься взад-вперед над Ксердимуром или над всей планетой, если пожелает. И, надеюсь, не будет скучать без меня.
— Прекрасно, — ответил Уолзер. — Иду на корабль и следую за вами.
Три недели спустя оба землянина погрузились на разведывательный корабль и захлопнули за собой люк, чтобы не открывать его четыре месяца субъективного времени, до самого прибытия на Землю. Они закрепились в креслах, и Уолзер начал переключать рычажки и кнопки. Грин вытер пот со лба, а заодно и слезы с глаз и выдохнул: «Уф-ф!»
— Прекрасная женщина, — посочувствовал Уолзер, — редкая красавица. Она производит сильное впечатление на мужчин.
— Как будто врезаешься в планету на приличной скорости, — ответил Грин. — У нее способность выплескивать все эмоции, какие она испытывает в данный момент, все до капельки. Великолепная актриса, живущая своей ролью.
— И дети у нее неплохие, — добавил Уолзер в раздумье, словно не решаясь высказать то, что могло ранить чувства Грина, но и смолчать не мог. — Ты, конечно, был бы рад снова увидеть их.
— Конечно. Пэкси — моя дочь, но и остальных я люблю не меньше.
— Ага, — откликнулся Уолзер. — Так ты в самом деле собираешься вернуться к ней?
Грин не выразил ни удивления, ни гнева, потому что ожидал от Уолзера именно такой реакции.
— Ты не можешь поверить, что я захочу жить на такой варварской планете с этой женщиной, не так ли? — спросил он с ноткой утверждения. Мол, между нами громадная пропасть в образе мыслей, в поведении, в образовании. Это ты имеешь в виду?
Уолзер искоса взглянул на Грина, потом осторожно ответил:
— Ну-у… да. Но тебе лучше знать, чего ты хочешь. — Он помедлил, затем добавил:
— Должен сказать, что я восхищаюсь твоим мужеством.
Грин пожал плечами.
— После всего, что я испытал, не страшно рискнуть еще разок.