Открыв дверь, Линда услышала низкий гул кондиционеров, температура упала на несколько градусов. Помещение освещали только дежурные огни. Линда не могла избавиться от ощущения, что она двигается по пещере, в которой обитают неведомые безымянные существа. Даже когда они спали, во мраке горели их глаза: зеленые функциональные огоньки и красные огни индикаторов подключения к сети.
«Давай, Линда», — сказала она себе и включила лампу у четвертого терминала.
Она, конечно, знала, что это будет непросто. Распечатка, которую она видела днем, заполняла три мешка для мусора. Перевязанные проволокой, они ждали, когда уборщик заберет их утром. Хорошо еще, что их в тот же день не отправили в бумагорезку. Впрочем, все, кто работал в главном корпусе, знали, что вспомогательные службы заканчивают работу ровно в пять, в одну минуту шестого они уже направляются к подземной автостоянке. Завтра эти рулоны превратятся в конфетти, но сегодня они страшнее динамита.
Линда умела немного программировать и надеялась, что сумеет разыскать то, что ей нужно. Прежде всего она достала мятые листы распечатки и попыталась разобраться в строках кодировки. Последовательные ряды цифр, неважно, поймет она их или нет, будут означать кусок программы, которая распечатана шаг за шагом, чтобы ее могли проверить те, кто ее составил. Экраны остальных терминалов не вмещали больше двух дюжин строк за раз, поэтому они пустили распечатку на принтер.
Во втором мешке оказались сравнительно свежие цифры, которые она искала. Линда вытянула из мешка рулон побольше и разложила его под лампой. Она почти ничего не понимала, и это существенно облегчало просмотр. В конце концов оказалось, что в этих двух рулонах она не поняла вообще ничего, она отложила их в сторону и вытянула из мешка следующую порцию.
Линда потеряла представление о времени и не знала, сколько у нее ушло на поиск того, что ей было нужно. Посмотрев на часы, она увидела, что прошло больше часа.
Распечатка программы «Октябрь» начиналась с обычной процедуры защиты данных от несанкционированного доступа и включала четыре различных уровня защиты. Она тут же поняла, что нашла то, что искала, поскольку эта всеобъемлющая защита напоминала запертую шкатулку в закрытой комнате. Известный ей пароль «Октябрь» допускал пользователя к самому примитивному, уровню файла. Дополнительные ключи к шифру допускали к более значимым разделам. И только «Валькирия» — распечатка наиболее авторитетных имен и кодов к ним — позволяла получить полную картину.
Линда оторвала нужный кусок и отложила в сторону. Она напала на золотую жилу, но это было еще не все. Наведя порядок в мешках с мусором и убрав их в сторону, она подошла к полке с дискетами, висевшей позади терминалов.
Возможно, слова Виверо не убедили ее, но распечатка сделала это за него. Четыре уровня глубокой секретности при том, что наиболее важная информация доступна только членам правления и начальникам подразделений — с таким ей еще не приходилось сталкиваться. Она знала точно: простое стремление уменьшить неприятные последствия медицинской ошибки не могло служить достаточным основанием для подобной секретности. Если она попадется сейчас, ее не просто уволят, ее посадят. По статье за промышленный шпионаж здесь, в Швейцарии можно крепко завязнуть.
Для дискет было отведено два шкафа. В одном стояли дискеты, находящиеся в пользовании, во втором — те, что должны были вернуться в хранилище, что через две двери по коридору. В них содержались данные, файлы и кусочки программ, к которым обращались только иногда. Если Машуд снял копию с программы «Дэус X», как он собирался, она должна стоять на полке возврата.
Было слишком темно, чтобы прочесть заполненные от руки наклейки на дискетах, нужно было зажигать еще лампу. Пришлось включить большую лампу под потолком, теперь она привлекала к себе внимание, как раздавленный на простыне клоп. Ей пришлось просмотреть пятьдесят или шестьдесят дискет, прежде чем она наткнулась на «Дэус X», стоявший ближе к концу ряда.
С чувством огромного облегчения она погасила лишний свет и осталась в неверном свете ночника у четвертого монитора.
Она придвинула стул к ближайшему терминалу с дисплеем и положила распечатку кодов и шифров к файлам «Октября» рядом на полку. Прежде чем узнать, откуда и каким образом появился «Дэус X», она должна была попасть в систему. Но у нее была распечатка, и она могла выбрать любое важное имя из этой высокопоставленной группы, воспользовавшись его кодом. Несанкционированно влезть в файл — уже весьма серьезное нарушение, но использовать результаты, чтобы проникнуть в следующий файл, — это уже похоже на начало профессиональной деятельности хакера.
— Приступайте, пожалуйста, — отозвалась машина после обычной вступительной процедуры, и Линда глянула на верхнюю строчку дисплея, где высвечивалось время входа в систему.
На ее глазах цифры поменялись с 20.49 на 20.50.
Она не укладывалась по времени, охрана тоже запаздывала. «Спокойно, — приказала она себе, — выключай все и исчезни, пока дежурный не закончит обход». Линда понимала, что она близка к тому, что ей было нужно. Когда охранник уйдет, она может вернуться и закончить все за несколько минут.
Но осуществить этот план было не так просто.
Она выключила лампу и двинулась к выходу. Отворив стеклянную дверь, она в отдалении услышала шаги, которые неумолимо приближались. Охранник появится из-за угла секунд через двадцать, может быть, раньше. Идти ему навстречу нельзя. Уйти по коридору в противоположную сторону она тоже не могла, там проходила граница секции, которую ей было не преодолеть.
Оставался только один выход, хотя и весьма сомнительный. Она шагнула назад в компьютерный зал и заперла за собой дверь.
Она осмотрелась, раздумывая, где бы спрятаться. Дизайнеры, оформлявшие зал, были сторонниками свободного, ничем не загроможденного пространства, что никак не помогало ей в решении текущей проблемы. Нужно было куда-нибудь скрыться из виду, чтобы охранник, осмотрев комнату, мог идти себе дальше. Ей не приходила в голову ни одна причина, по которой ему пришлось бы войти в компьютерный зал. Она от души надеялась, что ему тоже ничего похожего в голову не придет, забираясь тем временем за четырехфутовые лабораторные шкафы, отделанные серым пластиком и матовым стеклом. Она присела в ту минуту, когда луч фонарика скользнул по стене за ее спиной.
Скрючившись, затаив дыхание, Линда прислушалась. Кроме ровного гула вентиляционной установки, перемежаемого глухими ударами, скорее всего, собственного сердца, она ничего не услышала. Как узнать, ушел ли он? Стекло, отделявшее зал от коридора, было толщиной в четверть дюйма, вряд ли она расслышит его удаляющиеся шаги. Нужно выждать какое-то время, а потом не торопясь вылезти в надежде, что он не стоит по другую сторону стекла.
Минуту спустя Линда поняла, что этот план ей не пригодится. Охранник собрался зайти внутрь.
Щелкнул замок. Линда рухнула вниз, словно ее ударили ножом. Идти было некуда, выхода тоже не было. Охранник вошел в компьютерный зал, освещая себе дорогу фонариком, и направился прямо к ней. Она знала, что нужно подняться, сохраняя хоть видимость достоинства, но у нее не было сил.