– Комиссар,– сказал Мазур.– А вы уверены, что эти парни с вами не согласны? Вдруг они тоже прагматики? Давайте спросим....
– Шагайте! – с долгожданными истерическими нотками в голосе поторопил Ксавье.– И не вздумайте...
– Давайте попытаемся, а? – гнул свое Мазур.– Нас будет уже пятеро, там, в капитанской каюте, ваших тоже пятеро, можно будет использовать момент...
– Вперед! – прямо-таки взвизгнул комиссар.– Хотите, чтобы они услышали?! Далеко еще?
– Уже пришли,– успокоил Самарин, распахивая дверь «каптерки».
– Ну, и где тут можно спрятать пару центнеров золота?
– Сейчас увидите,– Самарин прошел в конец помещения.– Нужно нажать кнопочки на этой штуке...
– Подождите! – Комиссар подозрительно оглядел его, дулом пистолета отодвинул в сторону.– Я сам. Говорите код.
– Девять, шесть, четыре...– монотонно начал Лаврик.
Мазур украдкой покосился вправо-влево. Расклад был не столь уж безнадежен. Комиссар старательно нажимал кнопки, следуя самаринской подсказке, двое автоматчиков вынуждены были из-за тесноты прохода встать довольно близко... Есть шанс, ребята, и немаленький!
– Три, четыре, восемь, шесть, восемь...
Комиссар Ксавье легонько отшатнулся, когда кусок стены почти бесшумно пополз вправо. Приготовил пистолет.
Возможно, троица не удивилась бы так, окажись за потайной дверью небольшой шкаф, нечто вроде сейфа. Однако их взорам неожиданно открылось довольно большое помещение, где мог без особой толчеи разместиться целый взвод, каюта без окон, с двумя электрическими лампами под потолком, одеждой на вешалках вдоль правой стены, рядком обуви...
Они лопухнулись на миг, и этого хватило. Мазур ребром ладони врезал по запястью комиссара, оказавшемуся у широкого металлического косяка, прямо-таки меж молотом и наковальней. Отчаянный вопль боли, пистолет выпал из руки, и еще раньше, чем он стукнулся об пол, Мазур четко крутнулся на четверть оборота, на идеальные сорок пять градусов, подошвой выбил автомат, крутнулся в противоположном направлении – и его нога смачно вошла в соприкосновение с горлом противника меж кадыком и подбородком. Подхватив автомат на лету, он отпрянул к стене, готовый полоснуть короткой очередью. Но второй «партизан» уже оседал, скрючившись в три погибели, издавая нечто вроде мычания, и в следующий миг Лаврик обрушил толстый кожух автоматного затвора на его висок.
Мазур опрометью бросился к двери «каптерки» и запер ее изнутри. Бегом вернувшись назад, с размаху пнул сгорбившегося комиссара под копчик, забросив его в «предбанник». Комиссар шумно приземлился физиономией на крашеные доски пола, взвыл. Мазур ухватил своего лежащего за шиворот и штанину, головой вперед бросил туда же. Рядом громко упал ушибленный Лавриком. Похоже, оба уже отправились в Края Счастливой Охоты или как здесь это именуется, но никаких особых эмоций Мазур по этому прискорбному поводу не испытывал, некогда было.
Обернувшись к второй двери с зиявшей на высоте глаз широкой горизонтальной щелью, он громко позвал:
– Хусаиныч! Где ты там? Не пальни сгоряча...
В амбразуре что-то мелькнуло, дверь распахнулась, показался с автоматом наизготовку мичман Хусаинов – человек здоровенный, невозмутимый и абсолютно не сентиментальный, прошедший огни и воды сверхсрочник. Медных труб он, правда, не удостоился, но это его вряд ли удручало.
– Шо у вас там? – спросил он, переступив порог и за неимением другой подходящей цели направив автомат на стонущего Ксавье.– Был сигнал тревоги, а потом – тишина...
– Партизаны, мать их,– кратко проинформировал Мазур.– Золото им подавай...
– Ты, сука переметная! – шепотом рявкнул Лаврик, сидя на корточках над стонущим комиссаром. Задрал ему голову и упер под нижнюю челюсть глушитель «Стерлинга».– Их там и точно двенадцать?
– Без Леона...– прошептал комиссар.
– Диспозиция? Кто где? Живо, тварь!
– Я полицейский...– выдавил Ксавье.– Вы ответите...
– Интересно, как это ты докажешь с того света, что именно мы тебя хлопнули? – Лаврик усмехнулся так, что впечатлительному человеку этого было бы достаточно.– Говори, сволочь! Если не обманешь – в героя тебя превратим, в борца с сепаратистами... Еще и медаль получишь...
– Вы не ученые...– оторопело прошептал комиссар.– Вы не похожи...
Лаврик упер глушитель посильнее.
– Вы мне гарантируете жизнь?
– А то! – заверил Лаврик.– Как в конторе Ллойда!
– На нашем... на корабле Леона остались двое. Одного послали сторожить радиорубку. Один на палубе. Трое стерегут заложников...
– Что, у ваших большой опыт в захвате заложников?
– Не особенно... Была пара случаев, не больше... Еще один наверняка в машинном отделении, на всякий пожарный... Вы мне обещали...
– Обещали – сделаем,– похлопал его по плечу Лаврик.– Будешь жить, скотина...
Мазур смотрел на комиссара спокойно и отстраненно. Он слишком хорошо понимал, что оставаться тому в живых никак не следует. Постороннего свидетеля, видевшего «секретную», никак нельзя выпускать из нее в живом виде. Благо есть прекрасная возможность списать все на злодейства «синих акул». Ничего личного, как выражался герой того американского боевика. В конце концов, никто его не заставлял, презрев служебный долг и присягу, связываться с сепаратистами-путчистами. В министры захотелось, видите ли...
– Хусаиныч, ты его оформишь? – небрежно спросил Лаврик по-русски, кивая на Ксавье.
– Об чем проблемы, как говорят у нас в Одессе...– преспокойно кивнул мичман.
Мазур стал сбрасывать одежду в лихорадочном темпе. Лаврик пару секунд наблюдал за ним, потом в глазах появилось понимание:
– Водой?
– Так надежнее,– сказал Мазур, поддергивая трусы.– Не ждут они никого с воды... Ну, что стоишь, особый отдел?
Лаврик сбросил туфли, не озаботясь развязыванием шнурков.
– Хусаиныч, дай-ка хороший мешок, чтобы все это упаковать,– распорядился Мазур, отстегивая подсумок с пояса неподвижно лежавшего клиента.– Непромокаемый...
Спохватившись, расстегнул ремешок именных часов, бережно положил на стеллаж – первая в жизни награда от командования за шлюпочные гонки еще в курсантские времена, жалко...
Ребят бы сюда... Но до них не докричишься. Тянуть телефонный провод по дну Дракон запретил – в эти места, хоть и заповедные, все же наведывались рыбаки с лицензиями, могли зацепить сетью, пошли бы потом разговоры. В силу известных причин «Сириус», ясное дело, не мог поднять на мачту известный международный сигнал, возвещающий, что на дне работают водолазы...
* * *