И с поклоном, при котором он почти коснулся головою семги, князь удалился к собственному столику, где его безмолвно поджидал прислуживающий ему казак, по имени Игорь, которого Орхидея хорошо запомнила. Она перевела взгляд на своего друга и поблагодарила его улыбкой.
– Какое счастье, что вы со мной. Я совершенно не знала, что ответить. У меня было такое чувство...
– Что деваться некуда, не так ли?
– Оставалось бежать из этого поезда. Кстати, мы познакомились с ним во время моего последнего путешествия при обстоятельствах... весьма... оригинальных.
Рассказ о пережитой ею авантюре немало повеселил Лартига. Естественно, он задал несколько вопросов относительно этой мадам Лекур, замеченной в холле отеля «Континенталь». Потом он спросил Орхидею:
– Раз уж она демонстрирует по отношению к вам такую дружбу, не хотите ли вы остановиться в Марселе и провести какое-то время вместе с ней?
– Лучше этого не делать. Окажись я с ней, и мне придется либо застрять у нее в гостях, либо согласиться на то, чтобы она сопровождала меня в Ниццу. И того и другого мне не хотелось бы делать.
Ужин закончился милой бессодержательной болтовней.
Вернувшись в свое купе, куда журналист проводил ее прежде, чем отправиться играть в карты в салоне, Орхидея не захотела спать. Она лишь убавила свет и уселась у окна, приподняв занавеску. Поднимавшаяся луна высветила целую панораму взгорий, долин, лесов, рассеченных то здесь, то там серебряной змейкой реки. Она любила созерцать ночное небо еще тогда, когда обитала в Запретном городе. По ночам порой выходила там во двор, примыкавший к ее покоям, садилась на бордюр бассейна и подолгу не могла оторвать взгляда от пышных россыпей звезд. Небо, как бы обрамленное в неровную рамку островерхих крыш, покрытых позолоченной черепицей, напоминало ей тогда картину с постоянно меняющимся изображением.
В редких случаях тогда, когда была еще ребенком, к ней присоединялась сама императрица Цы Си, объясняя ей магическое значение звезд и рассказывая легенды, с ними связанные. Об этих ночах, проведенных вдвоем, Орхидея сохраняла самые трогательные воспоминания. Пусть эти воспоминания были не столь нежны и интимны, как память о ночах, проведенных с Эдуардом на итальянских террасах или в испанских патио, все равно они имели для нее особую ценность, восходя ко временам детства.
Но здесь в поезде, сквозь окна, испачканные дымом и сажей, ей было трудно различить звезды. К тому же большая скорость, которую развил мощный локомотив, мешала любоваться пейзажем. Орхидея быстро устала. Она уже собиралась выключить свет, когда почувствовала тонкий запах хорошего табака: наверняка кто-то курил в коридоре. Тут она пожалела о том, что не захватила с собою сигарет. У нее не было привычки курить, но нравилось, когда порой Эдуард засовывал ей зажженную сигарету в губы. Вообще сигареты казались ей куда более вкусными, чем те длинные трубки со слишком крепким табаком, которые имели обыкновение курить в Китае пожилые дамы. Итак, в этот момент она ощутила острую потребность закурить и подумала о том, что возможно сигареты имеются у проводника. Но она не стала вызывать его, а вместо этого вышла в коридор.
В коридоре, оперевшись локтями на кожаную раму окна, стоял мужчина. Орхидея не сразу узнала в нем настойчивого русского князя, а когда узнала, было уже слишком поздно. Он повернулся к ней, а его широкая улыбка недвусмысленно говорила о его намеренье общаться.
– Божественная баронесса! Как я счастлив быть вашим соседом...
Он уже собрался раздавить свою сигарету в пепельнице, но тут она прервала его нетерпеливым жестом.
– Не делайте этого! И если вы хотите доставить мне удовольствие, предложите мне еще одну!
– Неужели?
– Да. Мне очень хочется курить. Именно запах табака соблазнил меня покинуть свое купе.
Князь поспешил достать и раскрыть перед ней массивный золотой портсигар, в котором оказались тонкие шикарные сигареты «Латакия» и, после того как она выбрала себе одну из них, зажег огонь.
– Мне доставляет истинное удовольствие предложить вам закурить!
Какое-то время они курили молча, стоя около окна и задумчиво разглядывая проносившиеся мимо пейзажи. Понемногу нервозность, в состоянии которой пребывала Орхидея, стала спадать. На лице ее появилась едва заметная улыбка блаженства. Ее спутник заметил, что настроение дамы меняется, к лучшему, но выдержал еще несколько минут, прежде чем решился заговорить:
– Мадам Бланшар наверняка рассказать вас о нашей встрече?
Орхидея звонко рассмеялась:
– Да. Она мне все рассказала. Мне это показалось очень забавным.
– А ей? Она меня простила?
– Безусловно. Ведь вы разыскивали свою возлюбленную, а любовь оправдывает все.
Если познания князя. Каланчина во французском языке были весьма ограничены, то он умел компенсировать этот недостаток интуитивной способностью понимать суть сказанного и даже нюансы речи собеседника. Он тут же доказал эту свою способность:
– Любить? Григорий всегда любить. Он готов похищать жестокая Лидия...
– Как, опять? Разве вы не встретились вновь после... того, что случилось... с моей сестрой?
– Да, и нет!
И он принялся объяснять ей, как после всех недоразумений с компанией железных дорог и полицией он вынужден был вернуться в Париж, где первым делом обратился к частному детективу, с помощью которого вышел на след прекрасной беглянки. Для этого он потратил изрядную сумму денег. Итак, Лидия находилась в Ницце у своей матери-продавщицы цветов в старом городе. Естественно, что легенда об отце из Лиона оказалась чистой липой.
Но ничего не могло остановить князя, который смирил свою ревность и гордыню и решил ограничиться тем, чтобы быть рядом со своей прекрасной Лидией, закрутившей, по сведениям детектива, роман с молодым шикарным итальянским аристократом. Но особенно возмущало князя то, что итальянец соблазнил Лидию перспективой хороших ролей в театре у себя на родине.
– Подумаешь, какие-то роли, – сокрушался он. – Я-то предлагал ей замужество. Стать принцессой! Неплохо, правда?
– Это немного лучше, чем стать актрисой, но весь вопрос в том, чего она сама хочет? Полагаю, что люди, связавшие себя с театром, как бы выпадают из привычных норм. К тому же, вы русский, а значит, привыкли к холодному климату. А раз она родом с юга, то это осложняет дело...
– Вы ее защищаете? – пал духом Григорий.
– Нет. Я просто пытаюсь понять обоих и помочь вам избежать неприятностей.
Вдруг выражение лица князя резко переменилось.
– Слушайте, я испытываю симпатию к вам. О, как радостно! Вы есть красивая... Больше красивая, чем Лидия!
Орхидея подумала, что ей следует соблюдать дистанцию. Этот казак был способен в одну минуту переключиться с Лидии на нее.