– За это и все остальное приношу свои извинения. – Костя сделал вид, будто снимает воображаемую шляпу. Это у него вышло настолько комично, что Маша хихикнула и немного смягчилась:
– Ладно. На какую тему тебя интересует литература? НЛО, оборотни, ведьмы, полтергейст?
– А про черную простыню ничего нет?
Тут Маша совсем рассердилась и попыталась захлопнуть дверь. А Костя понял, что сморозил глупость. Выходит, есть вещи, в которые не верят даже склонные к мистицизму люди. Но откуда ему было знать, во что Маша верит, а во что нет? Вроде бы черная простыня – такой же фольклорный персонаж, как и те же оборотни и барабашки. Или нет? Вот морока!
Костя придержал дверь и попытался исправить ситуацию:
– Да что ты все сердишься – уж и пошутить нельзя! А есть у тебя про… хм… про вампиров?
– Сколько угодно, – тут же успокоилась Маша. – Тебе про каких – энергетических или гемоглобиновых?
– А бывают такие вампиры, чтоб были не совсем люди? Или совсем не люди? Вещи там какие-нибудь?
Маша немного подумала и убежала в глубь квартиры. Вскоре она вернулась с пухлым потрепанным томиком, на обложке которого золотыми буквами было выведено: «Энциклопедия вампиров».
– Вот, смотри. – Девочка раскрыла оглавление. – Тут тебе все: и животные-вампиры, и дома, высасывающие энергию, и вещи с теми же свойствами.
– Вещи? Это, наверное, и есть то, что мне нужно. Спасибо! Но я буду читать всю книгу, вдруг что-то еще пригодится. Можно она побудет у меня пару недель?
– Можно, мне не к спеху, – ответила Маша. Костя еще раз поблагодарил ее и нажал кнопку лифта. Но девочка не спешила закрывать дверь – ее охватило любопытство.
– И с какой же вампирствующей вещью тебе довелось столкнуться, если не секрет?
– С черной простыней, – ответил Костя, вскочил в лифт и уехал.
На следующий день Костя с утра пораньше уже сидел на лавочке во дворе. Вообще-то он еще вчера договорился с ребятами сходить на пруд, но сегодня позвонил Денису и сказал, чтобы шли без него. Потому что мама не пускает, да и вообще он занят. А что? Мама и правда не пустит, если ей об этом сказать.
А на самом деле Косте просто хотелось увидеть Илону. Его волновало ее здоровье, не стало ли ей хуже… Да что там, просто хотелось увидеть, поболтать. Костя сам себе удивлялся: что это на него нашло? Ведь знакомы с детства, и друзьями не были…
На сей раз Илону из дома вывела мама и довела до лавочки. Сегодня Илона выглядела еще хуже вчерашнего.
– Давай в мяч сыграем, – предложил Костя, но девочка лишь покачала головой.
– Какой там мяч… Мама говорит, что если мне до завтра не станет лучше, то меня положат в больницу на обследование. Интересно, что они смогут у меня найти, если… Ну, ты знаешь причину. Я не могу так больше, кошмары снятся каждую ночь… И холодно, еще хуже, чем вчера.
Костя обратил внимание, что сегодня она не только в теплой кофте, но и в теплых вязаных носках. А ребята сейчас в пруду купаются…
С полчаса Костя рассказывал ей смешные истории, изображая их в лицах, чтоб хоть немного развеселить, пока мама не увела Илону домой. На прощание ребята обменялись номерами телефонов.
На третий день, сколько Костя ни ждал, Илона так и не появилась. Только около полудня вышла ее мама с большой сумкой и направилась к выходу со двора. Поймав Костин вопросительный взгляд, она остановилась, перехватила сумку из правой руки в левую и спросила:
– Ты Илону ждешь? В больнице она, сегодня рано утром положили.
– Что с ней?! – воскликнул мальчик. – Она… ей очень плохо?
Видимо, его лицо было таким испуганным, что Скворцова-старшая невесело улыбнулась:
– Не то чтобы очень, но и хорошего мало.
Сказала так и пошла дальше. А Костя остался сидеть, не зная, как и быть. С одной стороны, ему хотелось верить, что врачи помогут Илоне, но с другой – как-то не слишком верилось. Кто же поможет? – в отчаянии думал Костя. И приходил к выводу, что помочь девочке сможет только он, потому что лишь он знает причину ее недуга. Сегодня пятница, уезжать в лагерь ему в понедельник, и там – немедленно действовать. Три дня осталось, даже меньше. Продержись, Илонка, продержись!..
Летний лагерь «Зеленая дубрава», когда-то пионерский, а ныне просто детский, расположился в живописнейшем месте – дубовые и березовые рощи сменялись сосновыми, тут и там встречались заросли орешника. Ребята приехали автобусом, после чего довольно долго шагали по лесной дороге, глубоко и с наслаждением вдыхая чистый и свежий воздух, такой непривычный для городского жителя. Наконец они по старинному мостику перешли речку и вошли на территорию лагеря.
Первое, что бросилось в глаза при входе, была гипсовая статуя пионера с горном в руках, стоявшая за разросшимся кустарником. Но постамент ее был достаточно высокий, чтобы ребята увидели, что ног у пионера нет. Они рассыпались от времени, оставив несчастную скульптуру стоять на ржавых прутьях каркаса. Страдальческое лицо пионера соответствовало ситуации, даже казалось, что он закусил губу, чтобы не заплакать от боли.
– Это что, памятник жертвам пираний? – хохотнул какой-то мальчишка, шедший впереди.
– Нет, это будет памятник тебе, после того как ты искупаешься в здешней речке, текущей мимо химзавода, – раздался девчоночий голос сзади.
Костя и Денис моментально обернулись.
– Машка! – воскликнул Костя. – Ты тоже сюда приехала?
– Как видишь, – с достоинством ответила Маша Караваева, ибо это была она.
– Зря ты, Маша, на речку наговариваешь, – вмешался вожатый, высокий парень лет двадцати пяти, со стильной бородкой и надписью на футболке «Царь, просто царь». – Речка чистейшая, никаких химзаводов, течет в основном по лесному массиву, одна из немногих чистых речек в этой области. Если будете хорошо себя вести, станем ходить купаться. Плавки и купальники все с собой взяли? Кто не взял, тот будет оставаться копать газоны и чистить картошку.
И он захохотал, сочтя, видимо, свою шутку вершиной остроумия.
Лагерь был небольшой, и народу вмещал немного, что Косте даже понравилось. Жилой корпус имелся всего один – старинный двухэтажный дом с балкончиками, колоннами, лепниной. В глубине двора стоял ряд подсобных помещений, там же была и столовая. Чуть дальше располагалась танцевальная площадка под навесом, а рядом – бассейн без воды. Зато территория лагеря оказалась неожиданно большой. Двор перед корпусом был выложен новенькой плиткой, а по обе стороны от него раскинулся целый лабиринт аллей и дорожек, усаженных густым кустарником и старыми деревьями, там имелись лавочки и беседки. Комнаты, где предстояло жить ребятам, были рассчитаны на пять-шесть человек в каждой. Косте с Денисом и вовсе повезло – им досталась четырехместная комната в конце коридора и два неплохих на вид соседа.
С первого же дня приятели поняли, что этот детский лагерь порядком отличается от тех, где им довелось бывать раньше. Тут никто не рвался их организовывать, занимать всевозможными мероприятиями и расписывать время по секундам. Конечно, здесь тоже существовали кружки и секции, но никто не заставлял ребят проводить время с пользой – при желании можно было целый день слоняться по территории или смотреть телевизор в холле. Попади сюда Костина бабушка, в прошлом завуч школы, она бы возмутилась такому отношению к воспитанию детей, сказала бы, что «в этих современных лагерях никому ничего не нужно и всем на все наплевать», и, пожалуй, по отношению к этому лагерю ее слова соответствовали бы истине.