Хорошо, что «скорая» уже едет. Белинда сильно побледнела. У нее явно сотрясение мозга.
Как здорово, что Джем с ними. Его спокойный голос помогает Белинде. Элоиз вспомнила, как он держал ее, когда ей было трудно дышать.
Кажется, это было давно, а на самом деле прошло всего несколько месяцев.
Приехала «скорая», потом полиция. Белинда была почти без чувств и ничего не могла им рассказать.
Все внимание сосредоточилось на Элоиз, и она подробно поведала, что произошло, и согласилась сделать заявление в полицию завтра утром.
— Тебе тоже нужно в больницу. Пусть посмотрят. — Джем взял ее под руку.
— Со мной все в порядке.
— Элоиз…
— Со мной все в порядке. Я очень хочу домой. Поезжай с Белиндой.
Джем ничего не ответил. Сначала он сделал краткий звонок по мобильному.
— Вам лучше проехать с нами, мисс, — предложил подошедший врач.
Элоиз отказалась, ей хотелось, чтобы ее оставили в покое. Джем стоял рядом с ней.
Врач не уходил.
— Меня только прижали к стене. Это всего лишь царапина. — Она показала на лицо.
— Ее нельзя оставлять одну, — настаивал врач.
— Я останусь с ней, — сказал Джем.
— А как же Белинда?
Джем снял пиджак и накинул ей на плечи. Тут Элоиз почувствовала, что дрожит. И опять вспомнилась их первая встреча. Тогда и в голову не приходило, что она может его полюбить.
— Мама сейчас в Лондоне. Я позвонил ей, она встретит Белинду в больнице.
— А-а, — выдавила Элоиз. Теперь ей не о чем беспокоиться.
— Тебе еще что-нибудь нужно у «Гулливерс»?
Элоиз попыталась сосредоточиться.
— У меня была сумочка. Такая маленькая, белая, — припомнила она. — Я отдала ее Касси.
Джем положил руку ей на талию, обнял и повел. Она с трудом передвигала ноги.
Касси стояла у входа в «Гулливерс», держа в руке сигарету. Увидев Элоиз, она воскликнула:
— Что с тобой?
— Ты бы посмотрела на того парня, — попыталась пошутить Элоиз.
— Она бросилась на выручку женщине, которую пытались ограбить, — пояснил Джем. — Я отвезу ее домой.
— Может, нужно осмотреть твою рану? — спросила Касси, бросая сигарету. — Она мне не нравится.
— Это просто царапина.
— Не похоже, — возразила Касси. — Может, у тебя сотрясение мозга?
— Нет, я…
— Я уже сказал, что побуду с ней, — вмешался Джем. — Мы вернулись только за ее сумочкой.
Касси протянула сумочку. Элоиз заметила любопытный взгляд ее серых глаз, но была слишком слаба, чтобы отреагировать на него.
Значит, Джем вызвал Марию в госпиталь, а сам остался с Элоиз. Она опять почувствовала прилив оптимизма.
Она уже забыла о своих сомнениях и страхах. Вместо них появились спокойствие и радость. Уверенность, что случится что-то хорошее.
Джема мучили противоречивые чувства: смесь благодарности к Элоиз, спасшей Белинду, гордость за нее и страх при мысли о том, что с ней могло произойти.
Ледяная статуя превратилась в разъяренную тигрицу. Слава богу, все закончилось благополучно. Она опять стала прекрасной сиреной. Лишь расцарапанное лицо и перепачканные брюки хранили следы происшедшего.
Он вызвал такси, торопясь доставить ее домой.
— Тебе не нужно оставаться. У меня нет сотрясения мозга.
— Я обещал. Откуда ты узнала, что Белинда попала в беду?
— Случайно. Я заметила, как Пьер пришел с Корин, и увидела Белинду, выбежавшую из зала. Ей нельзя было оставаться одной.
— А как ты ее нашла?
— Мне просто повезло.
— Тебя могли ранить, — тихо заметил Джем. Такси остановилось у дома, где жила Элоиз.
Джем решил, что войдет, не спрашивая разрешения. У Элоиз могло оказаться сотрясение мозга, он должен остаться с ней, несмотря на возражения.
В ее маленькой квартирке на этот раз царил порядок. На столике стояли цветы.
Элоиз скинула туфли и осмотрела левый каблук.
— Кажется, я его сломала, — с улыбкой заметила она. — Надеюсь, парню я сломала ногу.
— Ты ударила его по ноге?
— Да. Удар каблуком очень болезненный. Хорошо бы вставить в каблук стилет. Было бы эффективнее, — с сердитой решимостью добавила она. — Зато он от меня отстал.
— Еще бы!
— Вообще-то я неплохо справилась, — улыбнулась Элоиз. — Не забыла, чему меня учили. Никогда заранее не знаешь, как поступишь в стрессовой ситуации.
Да, не знаешь. Джем был с ней полностью согласен. Он внезапно почувствовал себя застенчивым подростком. Ему так много нужно было сказать ей, объяснить, но он неожиданно испытал болезненную неуверенность и скованность, не зная, с чего начать, как выразить чувства, переполнявшие его.
Он сам себя до конца не понимал. Должно быть, это любовь. Кто знает наверняка, как она выглядит?
У его отца — грубость и сила, у отчима — дружелюбие и одобрение.
А у него? Но надо идти до конца.
Элоиз помогла ему.
— Я приму душ. Чувствуй себя как дома, если уж ты намерен остаться.
Элоиз оставила его одного. Он задернул шторы и включил бра.
Слушая шум льющейся воды, Джем представлял, как она стоит под душем, и ждал ее возвращения.
Коробки с мамиными бумагами отсутствовали. Значит, она закончила их разбирать. Он повернулся на звук ее голоса.
— В холодильнике есть немного вина. Бокалы в шкафу.
Джем достал белое сухое вино и с трудом отыскал бокалы.
— Хочешь, чтобы я открыл?
— Штопор в нижнем ящике слева.
Порывшись в шкафу, он обнаружил штопор. Элоиз была одета в короткое кимоно. Мокрые волосы потемнели, на лице без макияжа царапина стала заметнее.
Джем внутренне заволновался. Уверенность, что он себя контролирует, оказалась иллюзией. Он хотел ее с первобытной страстью.
Она прочитала это в его глазах и быстро отвернулась со словами:
— Лучше пойду оденусь.
— Я разолью вино, — смущенно пробормотал он.
Элоиз снова появилась — в мягком джерсовом платье, соблазнительно обтягивавшем тело. Мысль, что его можно снять одним движением, ударила Джема, словно молот… Джем протянул ей бокал.
— Благодарю. — Ее глаза блестели. Волосы начали подсыхать и приобретать золотистый оттенок. — После душа мне стало намного лучше.