— Господи! Так это был Николас Реган-Филипп?! — Пораженная внезапной догадкой, Лидия прикрыла глаза. Тут какая-то ошибка. Николас Реган-Филипп — известнейшая личность, мультимиллионер и яростный борец за права человека. Что могло связывать его с Венди Беннингтон?
Дверь в коттедж Венди оказалась заперта. Лидия пошарила под горшком с геранью, подозревая, что ключа там не окажется, но он был на месте. Она сунула пакет с кошачим кормом под мышку и отперла замок.
Наверное, если бы этот неприятный тип по имени Николас Реган-Филипп хоть на минуту представил себе возможность ее возвращения, он ни за что не оставил бы ключ. Но главное — кошка Венди не умрет от голода. Хотя Иззи всячески отговаривала сестру от поездки, Лидия чувствовала себя обязанной сделать хоть что-то для попавшей в беду пожилой женщины.
— Кис-кис, — позвала Лидия, остановившись в прихожей. — Ты где? Время завтракать. — Миска с испортившимся кошачьим кормом у порога издавала резкий неприятный запах. — Какая гадость! И зачем только люди заводят домашних животных, — пробормотала Лидия, поднимая ее двумя пальцами.
— Может, потому, что испытывают к ним привязанность? — Ник Реган словно из ниоткуда возник на пороге кухни. Сейчас он выглядел таким же красавцем, как и на фотографии, которую они с Иззи отыскали в Интернете. Лидия вздрогнула и чуть не выронила миску.
— Я случайно вспомнила, что вчера видела здесь кошку, и приехала накормить ее… — От растерянности она с трудом подбирала слова.
— Я тоже. — Он кивком указал на сумку на полу. — Только я воспользовался парадным входом.
Лидия принялась вытряхивать протухший корм в мусорный бак, не осмеливаясь посмотреть в непроницаемое лицо загадочного красавца. Сегодня Ник хотя бы не так зол. Из статьи в Интернете они с Иззи поняли причину его вчерашней неприязни: он терпеть не мог журналистов, тщательно скрывая от прессы все подробности своей частной жизни. Она сунула миску под кран.
— Как чувствует себя Венди?
— Лучше, чем вчера. Это был микроинсульт. Она поправится, но… — Ник слегка улыбнулся, словно солнечный луч прорезал вдруг темные облака, — в прежнем образе жизни придется кое-что изменить. К тому же у нее перелом лодыжки, так что здесь, — он кивнул на лестницу, ведущую в спальню, — она появится только через несколько недель. Я приехал забрать Нимрода. — Ник водрузил на стол средних размеров ящик для перевозки животных.
— Нимрод — это кот?
— Точно. Но для Венди он, скорее, внук. Она подобрала его около двух лет назад, и с тех пор они неразлучны. Кажется, он полностью унаследовал характер своей хозяйки — такой же упрямый и независимый.
— Тогда желаю удачи при транспортировке, — засмеялась Лидия, с некоторым сомнением посмотрев на ящик. — На самом деле хорошо, что все утряслось. Я боялась, вдруг вы забудете про Нимрода, и собиралась звонить вам сегодня.
— Куда, интересно? — Лидии показалось, что впервые с момента знакомства в глазах Ника мелькнула симпатия.
— В ваш офис, конечно.
— Понятно. Но я не думал, что вы знаете, кто я такой.
— Не знала до вчерашнего вечера. Однако существует Интернет, где я и почерпнула все интересующие меня сведения. — Лидия улыбнулась, вспомнив, с каким жадным нетерпением они с Иззи изучали скудные данные биографии Ника. Тридцать шесть лет. Разведен. Единственная дочь проживает с матерью. Основное качество — успех во всем, за что бы ни брался.
— И часто вы копаетесь в чужих судьбах?
— Приходится иногда. — Лидия поискала глазами полотенце. — Профессия обязывает. Но признайте, — она повернулась к нему лицом, — в данном случае я была просто вынуждена это сделать. Не из-за вас, из-за Венди. Жизнь такой замечательной женщины заслуживает того, чтобы стать достоянием общественности.
— К сожалению, благодаря стараниям журналистов жизнь, как вы изволили выразиться, становится достоянием общественности в весьма искаженном виде. А этого, смею утверждать, Венди хотела бы меньше всего.
— Не могу с вами согласиться. — Незаметно для себя Лидия приняла навязанный Ником холодный тон светской беседы. — Вы путаете профессии журналиста и репортера бульварной газеты. Основным условием нашей договоренности был полный контроль Венди над каждой написанной буквой. И я считаю это совершенно справедливым.
— Звучит красиво, однако неправдоподобно. — Несмотря на горячность Лидии, Ник не верил ни единому слову. Подобно всем журналистам, она опасна, как змея, затаившаяся в траве. Главным талантом человека этой профессии всегда было и остается умение солгать так, чтобы другим было интересно.
Судя по всему, Венди понравились напористость и целеустремленность этой дамы. Только она не учла, что единственная личность, которая действительно интересует Лидию Стэнфорд, — это сама Лидия Стэнфорд. О каком благородстве тут может идти речь?
Лидия вытерла руки и повесила полотенце на гвоздь. Потом с мягкой улыбкой, от которой в глазах замерцал таинственный топазовый блеск, посмотрела на Ника.
— Если вы близкий друг Венди, вам придется смириться с моим интересом к ней и ее образу жизни. И с необходимостью ответить на несколько вопросов. Обещаю, они будут максимально корректными. Откуда вы знаете Венди?
Он помедлил, словно оттягивая начало неприятной процедуры, потом неохотно сказал:
— Она моя крестная. — И, заметив удивление в ее взгляде, раздраженно добавил: — Нужно предъявить свидетельство о крещении?
Лидия рассмеялась таким звонким и переливчатым смехом, который на мгновение заставил Ника пожалеть, что она журналистка. Он провел рукой по волосам. Видимо, сказывается слишком долгое одиночество, если звук женского смеха заставляет забыть, кто находится перед тобой.
— Честно говоря, никакого свидетельства у меня нет, — произнес он, немного смягчившись. — Могу только показать подарки Венди в честь того знаменательного события: Библию, Коран, собрание сочинений Уильяма Шекспира и набор мельхиоровых колец для салфеток.
Он смотрел в глаза, в которых по-прежнему прыгали смешинки. Эта женщина опасна. Рядом с ней чувствуешь себя так спокойно, что сама мысль о предательстве кажется кощунственной. Но она из тех, кто готов пожертвовать всем и вся ради собственного успеха. Даже спокойствием родной сестры. Лидия наверняка утверждает, будто действовала в ее интересах. Но это ложь. А как больно могут ранить обман и предательство близкого человека, Ник знал по собственному опыту. И сейчас неожиданно вспомнил те страдания, которые заставила его пережить другая женщина в дорогом жакете той же марки. Это — предупреждение, и только полный глупец способен им пренебречь.
— И вы все это прочитали?
— Что? — Вопрос Лидии отвлек Ника от размышлений. Она по-прежнему смотрела на него, приоткрыв в улыбке ровные белые зубы. В ней море обаяния… Наверное, столько же, сколько у львицы, затаившейся в засаде. А изящество и хрупкость — такой же обман, как и все остальное. — Да, прочитал. Годам к тридцати двум. Но кольцами для салфеток еще ни разу не пользовался, — пошутил Ник. И тут же был вознагражден новым взрывом переливчатого смеха. Он заставил себя отвести взгляд. — Вы не видели Нимрода?