– Н-да, – протянул Генрих. – Сдают бывших подельщиков?
– Сдают-то сдают, – хмуро сказал Арчи. – Смешно. Волки в этой истории вдруг оказались чуть ли не самыми человечными. Вот что меня пугает.
– Пугает? – не понял Шабанеев.
– Пугает, Ваня, – серьезно подтвердил Арчи. – Как выяснилось, миролюбивое и якобы неспособное убивать человечество моментально сколотило целую армию, и чуть не треть от нее положило в алзамайской тайге. А коли нашлась армия, сразу нашлось и с кем повоевать, даже когда волки ушли в тень. Нет волков – давно уже нет. А мы воюем. Разве это не странно?
– Да брось, – простодушно фыркнул Шабанеев. – Варга этот – чокнутый. Дай ему волю, он такую свару раздует – Алзамай раем покажется.
– В том-то и дело, – подтвердил Арчи. – В том-то и дело…
Спустя некоторое время Генрих негромко и задумчиво сообщил:
– Кто-то из древних сказал, что однажды начав убивать потом очень трудно остановиться. Нас всех понесло под гору. И Варгу, и альянс, и Золотых, и президентов наших.
– Так останавливаться нужно, а не нестись во весь опор! – Арчи говорил мрачно, но с такой непоколебимой верой в голосе, что Шабанеев даже в уважением покосился на него.
– Волки, во всяком случае, сумели остановиться, – закончил Арчи.
– Ага, – снова фыркнул Шабанеев. – То-то они нам свою селекту… то есть, технику предоставляют.
– Волки, – заметил Арчи проникновенно, – с Алзамая никого не убивали. Даже во время мятежа. Даже во время осады. Я знаю, я видел.
– Ну, значит, честь им и хвала, – пожал плечами Шабанеев. – Мне лично все это уже надоело до чертиков. Домой хочу. В Москву. И чтобы отпуск.
– Как же, жди, дадут тебе отпуск, – проворчал Генрих.
– А что? – воодушевился Ваня. – У вас в Европе отпуска, что ли, зажимают?
– Начальство везде одинаковое, – философски заметил Генрих. – Что у нас, что у вас. Им лишь бы мы пахали, да желательно – круглые сутки и забесплатно.
– Что есть, то есть, – охотно согласился Шабанеев. – Кстати, этот ваш Шольц, вроде, вполне приличный мужик.
– Шольц – да, – уточнил Генрих. – Потому и ходит всего лишь в майорах. А наверху такие упыри сидят…
– У нас та же песня, – вздохнул Шабанеев. – Зато сибирякам повезло – у них Золотых есть.
– Над Золотых тоже кое-кто сидит… – включился в разговор Арчи. – Кстати, а куда мы едем? В смысле, где контакт с курьером?
– В Симферополе, – пояснил Шабанеев. – Через час?
– Через час? – удивился Арчи. – Мы же не успеем за час!
– Успеем! – беспечно хохотнул Шабанеев, и в этот момент джип лихо съехал с трассы, взобрался проселком на холмик и вырулил на небольшую ровную площадку с белым кругом в центре.
Арчи сразу понял, что действительно успеют. В центре белого круга стоял легкий пограничный махолет.
* * *
Сулим ожидал звонка шефа. Ожидал с самого рассвета. Но, вопреки ожиданиям, Варга лично явился в кабинет Сулима. Даже постучал в дверь.
– Да, – бесстрастно пригласил входить Сулим, а в следующую секунду, завидев шефа, приподнялся в кресле.
– Сиди, сиди, – поморщился Варга. – Я на минутку.
Сулим послушно ухнул назад; кресло молча приняло его вес.
– Что тут у нас? В смысле – как эвакуация профессора?
– Все готово, – доложил Сулим. – Можно начинать в любой момент.
– Так начинай! – велел Варга.
– Прямо сейчас? – уточнил Сулим.
– А что мешает?
– Да, ничего не мешает. Все ясно, я начинаю…
– Время идет, – напомнил Варга, уже сделав несколько шагов к выходу. – Чего тянуть? Раньше начнем – моложе победим.
«Или проиграем», – угрюмо добавил Сулим. Разумеется, мысленно.
И еще он подумал, что впервые с тех пор, как работает на Варгу, он чует запах поражения. Это было плохо. Но это было так. Именно так.
Что-то изменилось.
Варга уже ушел; Сулим вызвал Лэснера и велел начинать. Лэснер немедленно отослал людей к яхтсменам, которые по данным наблюдения в эту минуту тянули вдоль побережья от Алушты к Малореченскому. Потом Сулим вызвал по внутренней видеосвязи лабораторию. Ответил, конечно же, не сам Шадули, а его долговязый референт.
– Доброе утро. Вы готовы к отъезду?
Дог молча кивнул и добавил:
– Осталось только текущие исследования свернуть.
«Исследования, – неприязненно подумал Сулим. – Какие еще исследования? Что они там исследуют, если ген волка давно получен естественным путем, от самих волков? Исследователи хреновы…»
– Сворачивайте. За вами могут прислать в любой момент.
– Я должен согласовать это с господином Шадули, – упрямо заявил референт.
– Ну, так согласовывай, дылда очкастая! – раздраженно гаркнул Сулим и отключился.
Он никогда не жаловал эту высоколобую братию, а те платили ему той же монетой.
Лэснер объявился спустя полчаса, и сказал, что ученых можно выводить через четвертый шлюз, к побережью.
– Вот и займись, – приказал Сулим. – Хотя, стоп, я сам займусь. А ты пока обеспечь внешнее охранение, да не жмись, задействуй всех свободных.
– Понял, шеф, – Лэснер, как всегда, был немногословен. Зато исполнителен – в этом Сулим был уверен железно.
«Ну, – подумал Сулим Ханмуратов, – начали…»
До лабораторий было десять минут ходу, в основном – коридорами и немного – по краю естественной пещеры, под гроздью белесых сталактитов. В свете люминесцентных ламп сталактиты нехотя отблескивали.
Охранник у четвертого шлюза отдал ему честь.
* * *
Махолет перевалил через гряду, и стал планировать к Симферополю. Арчи поглядывал в круглый иллюминатор. Севернее гряды все было иным, чем на побережье: начиная от растений и заканчивая температурами. За какой-то десяток минут из конца субтропического лета они перенеслись в начало осени степного Крыма.
Исполинская стрекоза, изредка переходя в машущий полет, неслась над полями, над ниточкой трассы, над водохранилищами. Вдалеке смутно угадывались здания крымской столицы.
Так и дотянули до восточной окраины, где раскинулись посадочные площадки и полосы симферопольского аэропорта.
Махолет посадили в служебном секторе; лопоухий подросток-шелти с сигнальными флажками очень профессионально скорректировал касание, и стрекоза ловко встала на шесть растопыренных лап-опор.
– У нас десять минут, – сообщил Лутченко и взглянул на часы. – Борт из Куала-Лумпур на подлете, я связывался с диспетчерской.
Невдалеке, в конце резервной полосы, раскорячился транспортный «Витязь» с сибирским гербом на фюзеляже и на головогруди. Арчи даже охранение рассмотрел – шестерых иглометчиков из Томской авиагруппы.