– Нет, совсем другое… Слушай, у Лизы щенки когда-нибудь были?
– Какие щенки? Она же стерилизована.
– Странно, Рита мне ничего не говорила. Я просто задумалась…
– О вашей с Лизой половой жизни? – засмеялась Инна.
– Ну да… Я подумала, может, надо найти ей кобеля…
– Кобеля найди себе, тебе нужнее! И срочно! А то ты мне не нравишься. Ну все, пока, сейчас кино начнется!
– Пока, – уныло сказала Лиза. – Ну что, Псюха, пора домой? Нет, еще не хочешь? Ну ты и свинья, я вся промокла. Ты считаешь, я сама виновата, что плюхнулась на мокрую скамейку? Но джинсы промокли, а это вредно для девочек… Пошли-пошли, придется тебе еще мыть лапы. Зима на носу, надо тебе, наверное, пальтишко справить, ты же голая… А твоя хозяйка вообще сгинула… Может, у нее и есть какая-нибудь собачья одежонка, но мы-то не в курсе…
Лиза Пес, словно поняв, о чем речь, заскулила.
– Мне тоже в пору так заскулить, Псюша, но я же держусь! У него в офисе наверняка эта Леля, а может, та, с пупком, или еще сто сорок три варианта… Но нам такой хоккей не нужен, правда? Мы, гордые, мы вычеркнем из жизни и из памяти всяких вшивых адвокатов и австралийских скорострельных хахалей, да? И начнем жизнь с красной строки! Может, обратим внимание на Булатова, он бабушке нравится. Но бабушке и Рой Шелли нравится… Хотя нет, наш с тобой вшивый адвокат ей не понравился, она ж видела его в передаче «Человек и закон»… Но главное, Псюха, не вешать нос! Вот я не повесила нос, когда меня с работы выгнали, и довольно скоро все уладилось. Вот и сейчас не буду вешать нос, и довольно скоро все уладится. Приедет Рой Шелли, чтоб ему пусто было… Лиза, а ты в Австралию хочешь? Нет? Я почему-то тоже… Это так далеко… И тебя придется сдавать в багаж… Можешь себе представить этот ужас?
Наверное, со стороны ее можно было принять за сумасшедшую, но в такой час, в такую погоду в сквере никого не было.
Дома она побежала в душ, правда, предварительно вымыла лапы тезке. А после душа налила себе чаю, добавила в чашку немного коньяку. Как тихо в квартире. И куда это бабушка отправилась? Ее прежняя картежная компания распалась – кто-то уехал, кто-то умер… Время первый час… Лиза позвонила бабушке на мобильник.
– Алло! – веселым, звонким голосом откликнулась Ксения Леонтьевна. – Лиза, ты? Я уже еду домой, меня вызвались любезно подвезти, так что скоро буду дома, не волнуйся.
Лиза подошла к окну. Вот во двор въехала машина, кажется «Вольво». И остановилась у их подъезда. Оттуда выскочил мужчина в плаще, раскрыл зонт и помог выйти женщине. Это была бабушка. Он под зонтом довел ее до дверей, поцеловал руку и бегом вернулся к машине. Лиза пошла открывать. Бабушка улыбалась:
– Представь себе, я выиграла тридцать долларов!
– Поздравляю! А проиграла сколько?
– Я же говорю – я выиграла, мы просто играли по маленькой… Ах, какое удовольствие я получила! Такая приятная компания…
– Откуда компания?
– Верочка вернулась в Москву! И собрала компанию. Сама Верочка, я, Верочкина соседка и подруга соседки. Но самое пикантное, оказалось, что мы с этой подругой соседки знакомы черт знает с каких лет! С юности…
– А кто тебя привез?
– Ее внук, очень милый молодой человек! – И бабушка многозначительно взглянула на Лизу.
– И теперь вы сговорились нас познакомить, потому что внук холост или в разводе? – с тоской проговорила Лиза.
– Ничего подобного, он, к сожалению, женат!
– Слава тебе господи! И надеюсь, его жена нравится бабушке с дедушкой?
– Понятия не имею!
– Чаю хочешь?
– Нет, мы пили чай, ужинали, все было отлично! С Лизой погуляла?
– Естественно!
– А что ты такая раздраженная? Мне уж и из дому уйти нельзя? Или у тебя что-то на работе стряслось?
– Нет-нет, все в порядке, просто погода тоскливая…
– Тебе нужно замуж.
– Нет, мне нужно удавиться! Нет человека – нет проблемы!
– Не устраивай истерику! Это дурной тон!
Шло время, и в один прекрасный день вдруг выяснилось, что игру, которую канал уже собирался анонсировать, игру, о приобретении которой уже все было договорено, в последний момент у них перехватил другой, куда более мощный и богатый канал. И Лиза во многом винила себя. Это я виновата, слишком углубилась в свои переживания, расслабилась… что-то упустила…
– Елизавета Федоровна, побойтесь Бога, при чем здесь вы? Если бы это была ваша вина, поверьте, я бы вас не щадил, но в данном случае… Против лома нет приема! – успокаивал ее Булатов. – А виноваты наши олигархи, слишком долго думали, жмотничали… Вперед им наука! Так что не кисните! Елизавета Федоровна, тут у нас слухи ходят… будто вы извозом подрабатывали, когда…
– Правда! А что тут такого?
– Ничего, что вы… Я, наоборот, восхитился вашим мужеством. И еще у меня к вам предложение – мне дали наводку на одну игру, еще не слишком раскрученную, следовательно – недорогую. Надо бы съездить в Англию, прощупать почву… Игра идет у них пока на местном канале, так что… Но надо все сделать аккуратно, а то они заломят… Очень на вас рассчитываю. Так как?
– Когда ехать?
– Как только будет виза!
– Поеду!
– Вот и отлично, поедем вместе! Вы бывали в Лондоне?
– Пока нет.
Весть о предстоящей поездке в Лондон с Булатовым, вопреки ожиданиям, бабушку не обрадовала.
– И когда это состоится?
– Дней через десять, наверное, вряд ли раньше.
– А… Ну что ж, поезжай. Но помни все же – минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь, – Бабушка, это деловая поездка!
– Ну и что? Многие романы начинались в деловых поездках.
– Но ты же была в таком восторге от Булатова.
– Не преувеличивай! Он милый человек, бесспорно, но внешность может быть обманчива… Да и вообще… Когда мужчина во цвете лет остается один с ребенком, и притом мужчина, похоже, состоятельный… Почему жена его бросила, ты задавалась таким вопросом?
Лиза вытаращила глаза:
– С чего ты взяла, что жена его бросила?
– Это всем известно!
– Значит, она просто дрянь, если бросила его с ребенком…
– Ты что, уже влюбилась в него? – испуганно спросила бабушка.
– Да боже меня сохрани! Просто удивляюсь тебе… Семь пятниц… Или это в предвкушении визита Роя Шелли? Ты опять с ним спуталась по электронной почте? То-то я смотрю, этот идиот все шлет мне добрые пожелания к каждому уикэнду. Я ему не отвечаю, другой бы уже понял, а этот все свое… Наверное, ты ему за меня отвечаешь, признавайся.