Он знал, что ей известно о его клятве Танатос, и у него было оправдание:
— Единственной хозяйкой, которой я могу по-настоящему служить, может стать только Богиня, и если моя Богиня меня простит, я сделаю все, что она прикажет!
Раньше Калона думал, что продолжение затейливой игры слов будет забавным, Неферет поверит, что он говорит о ней, хотя те же слова он мог сказать о любом божестве женского пола. Но, произнеся эти слова вслух, Калона понял их истинный смысл, прочувствовал его всем телом, и от этого ахнул и отскочил от стоящего перед ним создания.
Игры, в которые он столетиями играл сам с собой, закончились одним этим предложением.
«Я был создан, чтобы служить лишь одной Богине. Неферет воплощает все противоположное тому, чем является Никс!»
Повернувшись спиной к Неферет, Калона закрыл лицо руками.
«Как я мог даже думать, что эта жрица или любая другая женщина сможет занять место Никс в моем сердце? Я понапрасну истратил долгие века, став пустой оболочкой самого себя, пытался заполнить ее насилием, похотью и властью! Но ничего, ничего не сработало!»
Он почувствовал на своих плечах руки: ласковые, теплые и словно излучающие добро. Бережно и аккуратно она повернула его к себе лицом. Когда он поднял голову, то окаменел. Неферет не последовала за ним. Она не шевельнулась и никак не могла его коснуться. Неферет никогда не прикасалась к нему с такой добротой.
А Никс прикасалась.
Калона почувствовал влагу на своем лице и рассеянно смахнул слезы.
— М-м-м… — Неферет постукивала по подбородку острым длинным ногтем, наблюдая за Калоной и ничем не показывая, что только что видела перед ним Никс.
«Неужели Богиня была плодом моего воображения? Нет! Я помню ее прикосновение, тепло, доброту. Никс была здесь!» — размышлял Калона.
— Калона, не могу сказать, что меня не тронула твоя мольба. Похоже, ты наконец научился разговаривать с настоящей богиней. Возможно, я прощу твое предательство и позволю тебе снова меня любить. При одном условии.
— Проси, что хочешь! — Калона произнес это для своей невидимой Богини, надеясь, что она еще здесь и слышит его.
— На этот раз ты должен привести ко мне Зои Редберд. Хотя я не хочу ее убивать, по крайней мере, пока. Я решила, что пытать ее будет намного веселее.
Неферет медленно подошла к Калоне и провела ногтями по его груди, расцарапав кожу и оставив на ней тонкие алые линии. Потом повернула руку, чтобы кровь Бессмертного стекла по ее пальцам в ладонь.
Собрав кровь Калоны в ладонь, Неферет наклонилась вперед и лизнула его грудь, запечатывая раны. Улыбаясь, она проследовала мимо Бессмертного.
— Я и забыла, какой ты восхитительный на вкус. Следуй за мной, и посмотрим, так ли чудесно будет все остальное!
Совершенно оцепенев, Калона не мог пошевелиться. После прикосновения Никс он позабыл о Сильвии Редберд. Он не хотел ничего, кроме своей Богини.
«Я не вынесу прикосновений Неферет. Я не смогу даже притвориться, что готов отдать себя этой извращенной версии Никс».
Его разум прояснило карканье ворона.
Калона обернулся.
Солнце совсем взошло, и на его фоне возник силуэт птицы, присевшей на краешек каменной балюстрады. Ворон мудрыми глазами следил за Бессмертным.
«Рефаим? — Калона мысленно встряхнулся. — Я поклялся не разочаровывать Танатос и Никс, и я обязан оправдать ожидания своего сына! Но я не вынесу прикосновений этого жалкого подобия моей Богини!»
Охваченный смятением, Калона не мог сдвинуться с места. Его разум превратился в поле битвы, а мысли — во врагов самим себе.
— Да что с тобой такое? — Неферет стояла прямо за разбитой стеклянной дверью, подозрительно сузив глаза. Она подняла руку, в сложенной ковшиком ладони по-прежнему плескалась его кровь.
— Идите сюда, самые любимые! Пейте! Надо показать Калоне, насколько я изменилась и что больше не терплю непослушания!
Калона смотрел, как похожие на змей щупальца Тьмы потянулись из угла гостиной. Они опутали руку Неферет, словно вместе с кровью поглотили и ее. Калона знал, что эти щупальца причиняют ей боль. Питаясь, они пульсировали и извивались, но Неферет почти с любовью поглаживала их свободной рукой.
Калона отвел взгляд — Неферет внушала ему отвращение.
А затем он услышал стон.
Сначала Бессмертный подумал, что звук исходит от Неферет, но, взглянув на нее, увидел, что она по-прежнему улыбается и поглаживает щупальца Тьмы.
Стон раздался снова, и Калона оглядел комнату.
Электрический свет не горел. Окна от пола до потолка были витражными, и, хотя пентхаус находился на вершине высотного здания, света они пропускали мало. Неферет зажгла несколько толстых белых свечей, и номер освещали лишь их мерцающие огоньки.
Калона всмотрелся в темноту, но не увидел ничего, кроме теней и Тьмы.
Из самого темного угла гостиной выползло щупальце, нарушив чернильную тень. Что-то в темноте зашевелилось, и сверкнуло серебро, отразив свет свечи.
Калона моргнул, не уверенный, что может доверять своему зрению. Бессмертный сосредоточился на темноте, и она обрела форму.
Тьма походила на свисающий с потолка кокон.
Калона недоуменно потряс головой. Серебро снова сверкнуло в темноте, и Калона увидел в коконе еще что-то, отражающее свет: открытые глаза человека. И, заглянув в них, он все понял.
Крылатый Бессмертный вошел в комнату.
Сильвия Редберд пошевелилась и дрожащим шепотом пробормотала:
— Нет… Нет…
А щупальца тем временем вились вокруг нее, врезаясь в кожу. Кровь капала в образовавшуюся под импровизированной клеткой лужу. Как ни странно, жадные щупальца Тьмы не зарились на пиршество внизу.
Под взглядом Калоны Сильвия Редберд шевельнулась, попробовав продвинуть руки вперед. Едва ее унизанные бирюзовыми камнями запястья коснулись щупальца, живая нить вздрогнула и быстро отдернулась, испустив черный дым и съеживаясь, пока не исчезла, но ее место быстро заняла другая.
— А, вижу, ты нашел мою новую зверушку!
Калона заставил себя отвернуться от Сильвии Редберд. Щупальца Тьмы наелись досыта, но попрежнему обвивали руку Неферет, напоминая защитные браслеты Сильвии.
— Конечно, ты узнал бабушку Зои Редберд. Жаль, что она ждала меня, когда я к ней явилась. У нее было время воспользоваться древней магией Земли и сотворить защитное заклинание, — вздохнула явно раздосадованная Неферет. — Чтото там с бирюзой и серебром. Оно мешает мне до нее добраться, хотя мои милые дети Тьмы причиняют ей немало беспокойства!
— Эта старуха истечет кровью до смерти, — кивнул Калона.
— Уверена, что, в конце концов, так и случится. Жаль, что ее кровь совершенно бесполезна. Совершенно не годна в пищу. Но неважно. Времени у меня полно, что-нибудь придумаю!