Раньше в городке не было металлического завода. Были механические мастерские № 1. Они располагались в кирпичном сарае, где до революции была паровая кузня Иннокентия Мясокушева.
В 1976 году мастерские получили статус завода и ассигнования на расширение и модернизацию. На эти ассигнования перед сараем был построен четырехэтажный корпус заводоуправления и разбит газон.
Завод был убыточным. Заказы приходилось вымаливать по всей области. А 1 января 1990 года наступил смертельный кризис.
Опираясь на собственные силы, завод сократил одного сторожа и одну уборщицу. Это не спасло положения. Не из чего стало платить зарплату.
8 февраля в кабинет директора завода вошел юркий, маленького роста человек с зеленоватым лицом, в темном костюме, надвинутой на уши шляпе и сапогах на высоких квадратных каблуках.
Этот человек уверенно сел напротив директора, шляпы не снял и спросил:
– Заказ нужен?
Директор не сразу понял. Он решил было, что разговор пойдет о продуктовом заказе к мужскому празднику.
– Икра будет? – спросил директор.
– Икры не будет, – сказал шустрый. – Нашей фирме нужен котел.
– Что за фирма? – спросил директор. Гость ему не нравился.
Шустрый вытащил из портфеля папку, из папки плоский пакет. Из него – скрепленные как положено документы.
Директор смотрел на шустрого и думал: какой же он национальности? Не мог догадаться, но было ясно, что не русский.
– Не одолеем, – сказал директор, проглядев документы.
Выгнать бы его из кабинета, но ситуация не позволяет.
– Почему? – прищурился шустрый.
– Профиль не наш, – сказал директор. – С материалом плохо. Текучка кадров. И вообще… Мы завалены заказами!
– Врешь, – сказал шустрый. Так вот, на «ты» и сказал. – Врешь. Нет у тебя никаких заказов. А наш заказ тебя спасет. Иначе из чего будешь зарплату выдавать? Из чего административный корпус достраивать?
– На одном вашем котле, – ответил директор, – завод не вытянуть.
– Пойми ты, балда, – так и сказал. – Пойми ты, балда! Этот котел только начало. Нам, может быть, понадобится триста таких котлов.
Директор поежился. В кабинете запахло псиной.
– А вы откуда будете? – спросил директор.
– Там написано.
И в самом деле. На бланках было напечатано: «Учреждение А.Д.». Адрес не указан. Только номер почтового ящика.
– А что такое А.Д.? – спросил директор.
– Много будешь знать, скоро к нам попадешь, – улыбнулся шустрый. И так улыбнулся, что директор понял, по какому ведомству проходит шутник.
– Надо подумать, – сказал он.
– Думай, – ответил шустрый. – А мы тем временем заказ в Потьму передадим. У нас это быстро делается. Мы фирма солидная.
– В Потьму! – фыркнул директор. – Им и кружку не склепать.
– Заставим, – сказал шустрый. – Думай до завтра. Проверяй.
Он повернулся и пошел прочь из кабинета, не попрощавшись. Низ его пиджака вздрогнул и оттопырился. Будто у шустрого там был хвост, которым он нетерпеливо помахивал.
Директор набрал областной номер и стал проверять: что за «А.Д.», где базируется, как у них там с финансами. И так далее. Узнал он немного, но ничего предосудительного. Документы в порядке, счет в банке есть, и солидный, а то, что фирма засекречена, это с фирмами бывает. Говорили, что СП, но неизвестно, с каким западным капиталом.
В общем, куда бы директор ни звонил, ему советовали: решай сам. Дали тебе самостоятельность – вытаскивай предприятие из прорыва.
Соглашаться было опасно. Опыта изготовления больших котлов у завода нет. Но положение критическое. А тем временем слухи о заказе распространялись по заводу. Заводоуправление выстроилось шпалерами по директорскому коридору. Рабочие стояли у ворот безмолвного цеха.
Директор никому ничего не сказал. Прошел сквозь строй и сел в машину.
Ночью директору приснилось два сна.
В первом явилась покойная мама.
– Коля, голубчик, – говорила она, склоняясь к директору, как к маленькому. – Не соглашайся. Лучше с протянутой рукой сидеть на паперти, чем служить врагу человеческому. Сам черт приходил к тебе! Откажи!
Потом в сонном воображении директора возник его дядя Савелий, известный в свое время мерзавец и доносчик.
– Колюня! – кричал он. – Не соглашайся. Нам хуже будет.
– Кому вам? – спросил директор.
Дядя был страшно исхудавшим, со следами побоев и ожогов на лице.
– Подумай, и ты тут будешь, со мной рядом! В одном строю.
Потом возникла ухмыляющаяся зеленая рожа шустрого заказчика.
– Представление закончено, – сказала рожа. – Ты не имеешь права ставить личные интересы выше общественных.
На этом директор проснулся – голова трещит, словно вообще не спал.
– Ты чего такой? – сказала жена.
– Отстань.
– Мне соседка говорила, что вы большой заказ получили? Госзаказ!
– Если бы госзаказ!
– Так радуйся!
– А ты в черта веришь, Маша? В черта, в потусторонний мир.
– Окстись! Мы же неверующие!
– А как ты думаешь, моя мама после смерти куда могла попасть?
– Твоя мама была добрым человеком, – сказала Марья Дмитриевна. – Она наверняка в раю.
– А дядя Савелий?
– Этот точно в аду.
– Почему же они оба против заказа?
– У тебя жар?
В объяснения директор углубляться не стал, а поспешил на бурлящий завод.
Когда в десять двадцать в кабинете возник шустрый, все заводоуправление уже подслушивало под дверью.
Директор был один. Ему хотелось задать заказчику вопросы, которые задают только наедине. Заказчик это понимал.
Он даже не стал спрашивать, принял директор решение или нет. Он иначе начал беседу:
– Ваша мама плохо информирована. Ею манипулируют. Она обитает далеко от нас, реальной обстановки знать не может.
Директор спросил шепотом:
– А дядя?
– Вы же знаете, каким он был мерзавцем, – ответил шустрый и снял шляпу. – Жарко здесь у вас.
Под шляпой были курчавые волосы, как у Пушкина на портретах.
Из них торчали небольшие матовые рожки.
«Не скрывается, – с раздражением подумал директор. – Обнаглел».
Он покосился на дверь. Дверь покачивалась под напором любопытных.