– Вот это и жаль. Все, друг, я пошел!

* * *

Грохот разбитого оконного стекла прозвучал для Макса музыкой. Он влетел в комнату, перекувыркнулся и наставил на Колюжного пистолет. Сема Колюжный по кличке Плохиш – могучий, волосатый, как горилла, мужик, одетый в трусы и майку, – сидел в кресле перед журнальным столиком, уставленным выпивкой и закусками. На необъятной шее бандита сверкала толстая золотая цель.

На кровати слева от Максима спала рыхлая блондинка, одетая в шелковую ночную рубашку. По всей вероятности, блондинка была пьяна, да и сам Плохиш не выглядел трезвым.

– Привет, Колюжный! – поприветствовал его Максим.

Бандит посмотрел на дуло пистолета, усмехнулся, перевел взгляд на Орлова и пробасил:

– Максим Андреевич? А поговаривали, что вы в отпуске.

– Вот посажу тебя на нары и поеду отдыхать, – сказал Макс.

Плохиш качнул тяжелой, коротко стриженной головой:

– Нет, так не годится.

– Да ну? А по-моему, в самый раз.

Бандит покосился на черный пистолет, лежащий на столике рядом с початой бутылкой водки, и облизнул толстые губы.

– Даже не пытайся, – сказал ему Макс.

– Я и не собирался. – Плохиш ухмыльнулся, блеснув золотым зубом. – Капитан, у меня есть деньги. Много денег.

– Рад за тебя.

– Я отдам вам половину того, что имею. Тридцать тысяч рублей. Это две машины и кооперативная квартира в центре Москвы.

Максим насмешливо прищурил синие глаза и проговорил с иронией:

– Слыхал я, Колюжный, что ты садист, но не думал, что ты еще и дурак. Ты забыл, что я мент?

– Ментам тоже надо кушать, Максим Андреевич. Ну поймаете вы меня, и что? Какая вам из того выгода? Почетная грамотка и благодарность с занесением в трудовую книжку? А тут – тридцать тысяч рублей. И делать-то вам ничего особо не придется. Просто взять деньги и уйти. Остальное я сделаю сам.

Плохиш снова покосился на свой пистолет, лежащий на столике.

– Хватит песен, Колюжный, – осадил его Макс. – Встань с кресла и шагай к выходу. И не вздумай валять дурака, у меня палец чешется всадить тебе пулю в голову. А голова у тебя большая – промахнуться трудно. Давай, Плохиш, не трать мое вре…

Договорить Макс не успел. Слева от него раздался пронзительный визг, Орлов быстро повернулся на шум, и тут блондинка, прыгнув, как кошка, вцепилась ему накрашенными ногтями левой руки в щеку, а правой схватила его пистолет и вырвала из пальцев Макса.

Краем глаза Макс увидел, что Колюжный сгреб со столика свой пистолет. Орлов швырнул блондинку о стену, затем бросился к бандиту и изо всех сил ударил его кулаком в челюсть. Колюжный рухнул на пол и выпустил оружие. Макс нагнулся, чтобы его поднять, но в эту секунду прозвучал резкий хлопок, и что-то обожгло Орлову левую лопатку. Он протянул руку к пистолету, но силы вдруг оставили его, ноги ослабли, и Максим упал на пол.

Раздался еще один хлопок, и огненный жгут хлестнул Максима по шее и левому виску. Глаза его затянула желтая пелена, уши заложило, и он услышал далекий голос.

– Ты его убил, – сказал кому-то Колюжный.

Макс попытался мотнуть головой, разгоняя пелену, с трудом повернул ее и оглядел комнату. Блондинка лежала на полу с окровавленной головой и тихо постанывала. Колюжный тоже сидел на полу, а прямо перед ним стоял высокий человек в лыжной шапочке с прорезью для глаз, натянутой на лицо.

– Ты его убил, – повторил Колюжный.

Человек в маске покачал головой и холодно отчеканил:

– Не я, ты. – Незнакомец скрутил с пистолета глушитель и протянул оружие бандиту: – Возьми.

Колюжный посмотрел на протянутый пистолет, сглотнул слюну и ухмыльнулся:

– Нашел дурака!

Продолжая протягивать бандиту пистолет, человек в маске достал из-за пояса второй и направил его на бандита.

– Возьми, – холодно повторил он.

– Ладно, – пробасил Колюжный. – Ты только не нервничай!

Бандит взял пистолет, но тут же направил его на человека в черной маске и нажал на спуск. Потом еще раз и еще. Курок пистолета трижды щелкнул вхолостую.

– Там больше нет патронов, – сказал человек в черной маске.

Затем он повернулся и быстрой тенью выскользнул из комнаты. Максим почувствовал, что теряет сознание, и собрал все силы, чтобы не впасть в беспамятство.

А потом началась полная неразбериха. В квартиру ворвались оперативники во главе с Жорой Вержбицким. Плохиш хотел выбросить пистолет, который все еще держал в руке, но не успел. Громыхнули выстрелы, и на белой майке Колюжного распустились красные цветы.

Максим снова почувствовал, что теряет сознание, но успел увидеть, как Жора опустил дымящийся пистолет, подбежал к нему и присел рядом.

– Макс! – отчаянно крикнул он. – Макс, очнись! Ответь мне, друг!

Максим хотел ответить, но лицо Жоры подернулось дымкой, расплылось и стало быстро уплывать вдаль. А потом Макс отключился.

7

Резкий запах крови, йода и спирта. Яркий свет. А затем – чей-то взволнованный голос:

– После двух порций крови гемоглобин пять!

Максим попробовал сосредоточиться, но яркий свет, бьющий в глаза, сбивал его с толку.

– На редкость сильный организм! – сказал кто-то. – Продолжает бороться даже с пулей в сердце!

– Если бы только в сердце! – отозвался другой голос.

«Пи-пи-пи-пи», – пищало что-то нудно и тошнотворно, как огромный комар.

– У него внутрибрюшное кровотечение! Стабилизируем дыхательную функцию и вскрываем!

Максим снова попытался сосредоточиться. И вдруг почувствовал, что происходит нечто странное: он куда-то двигался, хотя не прилагал к этому никаких усилий. Кроме того, он совершенно не чувствовал веса собственного тела, словно лежал на поверхности теплой воды.

«Пи-пи-пи» участилось. И снова взволнованные голоса:

– Давление понижается! Анестезиологи, можно?

– Да!

– Скальпель! Внимание! Разрез!

Максим увидел какие-то силуэты, копошащиеся внизу, и понял, что наблюдает за всем сверху, словно парит под потолком вниз лицом. Он несколько раз моргнул, чтобы очистить глаза от остатков пелены, и зрение полностью к нему вернулось. Он увидел человека, лежащего на операционном столе – распятого, распотрошенного, как курица. Усатое лицо с наспех выбритыми щеками пересекал шнур, держащий дыхательную трубку.

Максим вдруг понял, что человек на операционном столе – это он сам. А люди в белых шапочках, суетящиеся вокруг, – врачи, пытающиеся вылечить его растерзанное тело.

«Пи-пи-пи» стало еще быстрее.