Решение пришло само собой, и оно было очень простым. Ада сошла с тротуара и двинулась ко двору напрямик, по влажному, мягкому газону, мимо железных коробок гаражей. Каблуки утопали в мягкой земле, поэтому, обойдя собак стороной, Ада попыталась снова выйти на асфальтовую дорожку тротуара, но не тут-то было! Путь ей преградил еще один пес – огромный, лохматый, свирепой наружности.

Пришлось снова отойти к гаражам. Здесь было совсем уж темно.

«Проклятые собаки, – с досадой подумала Ада. – И как они умудряются вырасти такими большими? Где находят себе еду?»

Ада свернула в довольно узкий проход, ведущий между двух гаражей. И вдруг она услышала глухое, низкое рычание – впереди стоял пес. Ада испуганно остановилась. От нового прилива страха хмель окончательно выветрился у нее из головы. Это уже не лезло ни в какие ворота. Неужели собаки преследуют ее?

Ада повернулась и хотела вернуться назад, но путь к отступлению был перекрыт двумя собаками. Собаки зарычали и тут же двинулись на Аду. Обмирая от страха, она резко повернулась, намереваясь отогнать собаку, которая преграждала путь вперед, но вдруг подвернула ногу, споткнулась и с криком упала на землю. Падая, она услышала, как звякнула в сумке разбившаяся бутылка шампанского.

Собаки словно того и ждали. Они набросились на Аду. Самый большой пес с ходу вцепился ей зубами в горло, а другие стали рвать ее тело. Еще один пес остался стоять снаружи, истекая голодной слюной и внимательно глядя по сторонам, чтобы в случае опасности подать своим сородичам сигнал. Он знал, что от этого пиршества перепадет и ему. И не обманулся в своих ожиданиях.

3

Пятница, 23 сентября, 10 часов 30 минут

Капитан милиции Стас Данилов взглянул на сидевшую перед ним белокурую девушку своими серыми, мерцающими, как мокрый асфальт, глазами, улыбнулся и спросил:

– Как вам чай, Юленька?

Дело происходило в китайском кафе, и с девушкой этой Стас познакомился всего полчаса назад.

– Очень вкусно, – ответила блондинка и отпила еще глоток. – Невероятно вкусно!

Стас кивнул:

– Я знал, что вам понравится. Этот чай собран у подножия Тибета. Он бодрит и придает сил. В том числе и сексуальных. Знаете, Юленька, в тантризме есть такое понятие – духовный экстаз, – продолжил Данилов, обволакивая девушку мягким голосом. – Так вот, это понятие очень тесно связано с практикой тантрического секса. Я вас не смутил?

Девушка зарделась:

– Да нет, нисколько. Мы же взрослые люди.

– Разумеется. Знаете, Юленька, глядя на вас, я вспоминаю стихи…

Утром роза раскрыла под ветром бутон,

И запел соловей, в ее прелесть влюблен.

Стас замолчал и вздохнул, как бы вспомнив о чем-то грустном и светлом.

– Это вы написали? – с восторженным придыханием спросила блондинка.

– Да. Из раннего. – Стас устремил взгляд вдаль: – В ту далекую пору я еще не потерял веру в любовь.

– А сейчас? – робко спросила девушка.

Потерял Стас Данилов веру в любовь или нет – так и осталось невыясненным, поскольку в кармане у него зазвонил телефон. Стас быстро достал трубку и прижал ее к уху:

– Слушаю.

– Данилов, ты сейчас где? – услышал он голос майора-оперативника Толи Волохова.

– Э-э… – Стас покосился на блондинку, которая с благоговейным видом тянула из чашки чай. – Снимаю показания со свидетеля.

– Заканчивай. У нас труп со следами насилия. Запоминай адрес…

Волохов продиктовал – Стас запомнил. После чего сказал:

– Сейчас выезжаю.

Убрав телефон, Данилов вздохнул и произнес:

– Простите, Юля, долг зовет. Но мы обязательно продолжим этот разговор.

– Вы обещаете?

– Конечно! Я никогда не обманываю женщин.

– А вы точно записали мой телефон?

– Точнее не бывает.

Он хотел встать, но девушка положила руку на его предплечье, посмотрела ему в глаза и спросила шепотом:

– Стас, скажите: там, куда вы едете, очень опасно?

Стас улыбнулся кончиками губ.

– Юленька, настоящий мужчина не должен думать об опасности. Будьте счастливы!

Он поцеловал блондинке руку, поднялся из-за стола и зашагал к выходу. Девушка проводила его долгим взглядом и прошептала:

– Какой он милый.

4

– Что тут у нас? – спросил Данилов, подходя к судмедэксперту Лаврененкову и Маше Любимовой, которые стояли у входа в узкий туннель между двумя гаражами и курили. Лаврененков был тощ, сутул и жилист. Лицо его было изрезано ранними морщинами, а под глазами висели мешки – наследие множества вечеров, проведенных им наедине с бутылкой. Одет он был в мешковатое темное пальто и такие же мешковатые брюки. Маша Любимова, светловолосая, темноглазая, с тонким, скуластым лицом, казалась в своем стильном светлом плащике ангелом, спустившимся с небес, чтобы наставить пропойцу Лаврененкова на путь истинный.

– Так что тут у нас? – переспросил Стас.

– Фильм ужасов, – ответил ему Лаврененков сиплым голосом. – Собаки растерзали девушку.

– Собаки?

– Да.

– Растерзали?

– Тасик, от того, что ты повторяешь мои слова, они не станут более понятными. Машенька, кстати, а почему ты не в отпуске?

– Я с понедельника, – сказала Маша Любимова.

– Понятно.

– Семен Иванович, – снова заговорила Маша, – как на ваш взгляд, собак кто-то натравил?

– Да нет, вряд ли. Псы явно были бродячие.

– Почему вы так думаете?

Лаврененков стряхнул с сигареты пепел и произнес с хмурой иронией:

– Потому что девушку не просто растерзали. Ее съели.

– Как съели? – опешил Стас.

– С аппетитом, – сказал Лаврененков. – Даже кости разгрызли. Мне почти нечего отправлять на гистологическое исследование. Ладно, пойду заверю протокол осмотра тела.

Он отшвырнул окурок, повернулся и скрылся между гаражами. Стас кивнул в ту сторону и спросил у Маши:

– Ты ее видела?

– Видела.

– Что, все и впрямь так страшно?

– Да.

Маша затянулась своей коричневой тонкой сигареткой, посмотрела на тротуар, потом – на газон. И сказала:

– Странно все это.

– Что странно? – уточнил Стас.

– Думаю, перед тем как съесть девушку, псы намеренно загнали ее к гаражам, подальше от фонарей.

– Марусь, это были собаки, а не волки, – сказал Данилов. – Ты перепутала.