– У вас, конечно же, есть проводник? – спросил судья Гриффит, набивая трубку датским табаком.
Куницын самодовольно улыбнулся:
– Целых два! Один негр и еще один белый европеец, который живет здесь уже полтора года. Я встретил его прямо на дороге, подъезжая к Харрару. Да вы видели его давеча – усатый, зовут Петруччио Браккато.
– Это тот господин с бледным лицом? – поинтересовался месье Шюре. – Что-то не похож он на отважного охотника.
– Ему уже два дня нездоровится, – ответил со вздохом Куницын. – Съел какую-то местную гадость, теперь мучается.
Судья Гриффит кивнул и достал спички.
– Браккато – это ведь итальянское имя? – уточнил он перед тем, как раскурить трубку.
– Да. Но вырос он в России. Забавный тип. Кстати, вот и он сам!
Дверь открылась, и в «кают-компанию» вошел еще один мужчина. Это был человек среднего роста, широкоплечий, с мускулистой шеей и густыми усами, подкрученными кверху. Массивную голову венчала фетровая шляпа с широкими полями.
– Господин Браккато! – поприветствовал его Куницын. – Вам стало лучше?
– Да, – ответил итальянец глухим голосом, прищуривая серые глаза и вежливо кланяясь собравшимся. – Я в порядке.
– Познакомьтесь с моими товарищами… – Куницын по очереди представил всех присутствующих. Браккато кивнул каждому в отдельности, затем всем вместе, после чего уселся в кресло, стоявшее в углу, и взял со столика английскую газету.
Слово за слово, разговор зашел о чудесах.
– В этой стране колдовство – норма жизни, – сказал французский исследователь месье Шюре. – Если разобраться, то родина черной магии – это Африка. Именно отсюда, с Черного континента, в Европу пришли амулеты и заклинания. Кстати, африканские колдуны по сей день чрезвычайно влиятельны. В основе здешней религии лежит вера негров в злокозненных духов-лов. Только колдуны умеют повелевать этими духами!
Гумилев хмыкнул.
– Послушать вас, так выйдет, что дьявол потому черного цвета, что родом из Африки, – сказал он.
– Ваша ирония вполне объяснима, – улыбнулся Шюре. – Вы ведь не бываете в Африке подолгу. Но люди, долго прожившие в Тропической Африке, верят в колдовство, даже если не признаются в этом открыто. Господин Гриффит, вы ведь верите в колдовство?
– Я верю в Христа, – ответил судья Гриффит, вынув на секунду трубку изо рта.
– Вы – в Христа, турецкий посланник – в Аллаха, – пожал плечами Шюре. – А в общем, мы с вами, так же как и негры, верим в то, что мир наполнен незримыми сущностями. Бог далеко, а колдун с целой армией послушных ему духов рядом. И с ним лучше не ссориться, иначе несдобровать!
Шюре закурил папиросу, махнул перед лицом рукой, отгоняя дым, и продолжил:
– Время от времени прогрессивно настроенные европейцы пытаются противостоять колдунам. Как правило, они используют в качестве заклинания строки из Библии. А христианские миссионеры сочиняют специальные молитвы для околдованных прихожан.
– Помогает? – насмешливо спросил Николай Степанович.
Шюре покачал головой:
– Нет. Те, кого колдун обрек на смерть, в предсказанный час ложатся на землю и умирают. Одни в муках, другие безболезненно. Но конец всегда один.
– Чтобы умереть, нужна причина, – возразил басом помещик Куницын. – Люди не умирают просто так.
– Нет никаких причин, – заверил его Шюре. – Кроме одной: колдун проклял человека.
– Это правда, – подтвердил, вздохнув, судья Гриффит. – Если колдун сказал, что ты умрешь, – ты умрешь. Таков здешний закон.
Гумилев отпил вермута, облизнул губы и поинтересовался:
– А чем именно занимаются африканские чародеи?
– Сфера их действия практически не ограничена, – ответил Шюре. – Они призывают дождь, насылают порчу и спасают от порчи, оживляют мертвецов. За особую плату они могут превратить человека в животное и даже сделать его невидимым, натерев его кожу соком экзотических растений.
– Вы это серьезно? – пробасил помещик Куницын, пыхтя вонючей сигарой.
– Абсолютно, – кивнул Шюре.
Куницын криво ухмыльнулся и повернул лысоватую голову к судье Гриффиту.
– Послушайте, Гриффит, наш дорогой месье Шюре – человек молодой и с богатой фантазией, но вы – образованный и пожилой джентльмен. Неужели и вы верите во всю эту ерунду?
Судья Гриффит вынул изо рта трубку, посмотрел на нее и изрек:
– Credo quia absurdum est. «Верую, ибо сие абсурдно». В отличие от Тертуллиана, я верю лишь в то, что видел собственными глазами. А я видел много необыкновенного.
– Все, что вы говорите, очень интересно, – снова вступил в разговор Гумилев. – Но если бы здешние чародеи вершили только зло, их бы давно истребили.
Шюре засмеялся.
– Вы правы, Николя. Иногда эти черномазые мерзавцы вершат и добрые дела. Например, безошибочно находят преступников.
– И передают их властям?
Француз покачал головой:
– Нет, почти никогда. Они находят преступника и доводят его до самоубийства. Они заставляют преступника казнить себя самой лютой казнью. Причем самые загадочные и кровожадные из колдунов – это члены братства «зверей». Ближайшее к нам племя колдунов – это племя «черных леопардов». Эти колдуны обладают уникальным даром – они предсказывают будущее!
– Как-то раз, – задумчиво проговорил судья Гриффит, – я видел колдуна, который вонзил себе кинжал в сердце, а потом вбил себе в горло железный штырь. Затем он вынул кинжал и штырь, и его раны тут же затянулись. Это то, что я видел собственными глазами.
– Чушь! – пробасил помещик Куницын. – Эти черномазые бестии просто задурили вам голову. В русских деревнях тоже верят в леших и кащеев, но это ни о чем не говорит.
– Я просто рассказываю, а верить или нет – дело ваше, – пожал плечами судья Гриффит.
Куницын фыркнул и повернулся к Браккато, который по-прежнему сидел в углу с раскрытой газетой в руках, не принимая участия в разговоре.
– Ну, а вы-то что скажете, господин Браккато? Вы ведь охотник! Вам наверняка доводилось забираться в самые глухие уголки Африканского материка. Видели вы там что-нибудь необычное?
Усатый итальянец опустил газету и небрежно проговорил:
– Не дай вам бог оказаться ночью в западноафриканском буше. Живым вы оттуда не уйдете.
И снова опустил взгляд на газетную страницу.
– А как насчет «черных леопардов»? – поинтересовался Куницын. – Вы их видели?
– Их невозможно увидеть, – ответил за итальянца Шюре. – Они невидимки, оборотни. Кстати, у негров на этот счет есть поверье. Если ты убиваешь пантеру – то где-то в лесах умирает и член братства. Пантера – это своего рода эквивалент его души.