Покорпев минут пятнадцать, Корсак вклеил в удостоверение свою фотографию, затем дорисовал стареньким химическим карандашом недостающий фрагмент печати. Когда-то в юности Глеб был неплохим рисовальщиком, и теперь старый навык сослужил ему хорошую службу.
Закончив возиться с ксивой, Глеб позвонил старому другу, к которому обратился с просьбой полчаса тому назад. Друг когда-то работал в аналитическом отделе ФСБ, потом (после жутковатой криминальной истории, в которой нашлось место и самому Корсаку) уволился из органов по инвалидности, однако перед уходом сумел скопировать обширную базу данных и теперь зарабатывал на жизнь, приторговывая информацией.
Друг отозвался почти сразу же:
– А, Глеб, я как раз собирался тебе позвонить. Я узнал номер нужного тебе старого дела. Записывай… Один-сорок четыре-восемьдесят восемь-АСК. Записал?
– Да.
– Дело вел следователь Анциферов Юрий Васильевич. Сейчас он уже на пенсии.
– Адрес есть?
– Анциферова?
– Свой я знаю.
– Э-э… Да, есть. Правда, не знаю, действителен ли он сейчас. Могу продиктовать.
– Давай!
Глеб достал блокнот и ручку и быстро записал все, что продиктовал ему друг – включая не только адрес Анциферова, но и номер его домашнего телефона.
– Спасибо, братское сердце! – горячо поблагодарил Корсак. – Забыл спросить, как ты поживаешь?
– Нормально. Ты бы зашел в гости! Сестра будет рада, она часто о тебе вспоминает.
– Да как-нибудь забегу.
– Знаешь, Глеб, мне кажется, она до сих пор в тебя влюблена.
Глеб улыбнулся:
– Не выдумывай, мы с ней расстались шесть лет назад.
– Она утверждает, что ты был ее первой любовью.
– Первая и называется первой, потому что за ней всегда следует вторая. А за второй – третья. Ладно, друг, мне пора бежать. Сестре передавай привет!
– Хорошо. Удачи тебе!
– И тебе того же!
Корсак убрал телефон в карман и посмотрел на открытую записную книжку, которую держал в руках. Если верить написанному, бывший следователь Анциферов проживал в пятнадцати минутах ходьбы от девятиэтажки, в которой жил Глеб.
Может, нагрянуть к пенсионеру без предупреждения?..
Глеб поразмыслил и пришел к выводу, что в этом есть резон.
Мелодия электрического звонка оказалась до боли знакомой. Что-то такое ностальгическое, из детства. Глеб не отказал себе в удовольствии нажать на кнопку звонка еще раз.
– Иду, иду! – громко отозвался из-за двери молодой женский голос.
Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Корсак увидел девушку лет двадцати, белокурую, голубоглазую, тонкую и изящную, но одетую в жуткую толстовку с черепом и костями. В левой брови у девушки болталась серебряная серьга с рожицей чертика, глаза были обведены черными тенями.
– Здравствуйте! – поприветствовал ее Глеб. – Вам срочная телеграмма из ада.
– Чего? – опешила девушка.
– Вас повысили, – сказал Глеб. – За хорошую работу. Теперь вы – начальник отдела по сожжению падших душ.
Девушка посмотрела на него хмурым взглядом и обронила:
– Ха-ха. А вы, собственно, к кому?
– Вероятно, к вашему отцу, – сказал Глеб. – Хотя мы живем в такое время… не исключено, что человек, который мне нужен, – ваш муж.
Девушка усмехнулась:
– Какое длинное и интригующее вступление! Но вы так и не сказали, кто вам нужен.
– Юрий Васильевич Анциферов. Есть такой?
– Есть. Это мой папа. Он ушел в магазин, но скоро придет. А вы кто?
– Я? – Глеб сдвинул брови и произнес серьезным голосом: – Полицейский.
– Правда?
Он кивнул:
– Угу. Капитан ГУВД Данилов. Для вас просто Стас.
Девушка смерила его скептическим взглядом.
– Вам не подходит это имя, – сказала она.
– Знаю, – улыбнулся Корсак. – Мне всю жизнь об этом говорят.
– И на полицейского вы не очень похожи.
– Угу. Форму я сдал в химчистку, пистолет оставил на работе. Но в сумке у меня есть полицейский свисток. Если хотите – могу свистнуть для достоверности.
Девушка улыбнулась, на этот раз смешливо и откровенно:
– Не надо.
– Можно мне войти и подождать вашего отца в квартире?
– Даже не знаю… А вы точно не маньяк?
– Точно, – кивнул Глеб.
– Жаль. – Девушка распахнула дверь. – Входите!
Она посторонилась, давая Глебу пройти.
Прихожая, в которой оказался Корсак, была довольно тесной и темной. Мебель здесь была еще советская. На стенах висели медные чеканки, которые вышли из моды еще лет тридцать назад.
– Можете не разуваться, – сказала девушка. – Проходите в комнату. Сделать вам кофе?
– Да. Спасибо.
– Но у нас только растворимый.
– Переживу.
Глеб прошел в комнату, а девушка отправилась в кухню. К тому моменту, когда она вернулась, Корсак полностью освоился в квартире и теперь сидел на диване и листал какую-то книгу, без спроса взятую со старенького полированного стеллажа.
– Кофе готов!
Девушка поставила на стол поднос с чашками, сливками и сахаром. Глеб отложил книгу и взглянул на кофе.
– Отравлен? – иронично уточнил он.
– Само собой, – в тон ему отозвалась девушка.
Пододвинув поднос поближе к гостю, она тоже уселась на диван. Посмотрела, как Глеб отпивает кофе, и приступила к светской беседе.
– Значит, вы мент.
Глеб отпил кофе и покачал головой:
– Нет. Я коп. Менты были в прошлом году.
– Это одно и то же, – объявила девушка. – Как, вы сказали, вас зовут?
– Стас. А вас?
– Ника Анциферова.
– Очень приятно.
– И мне.
Глеб снова глотнул кофе и слега поморщился. Ника, судя по всему, бухнула в кипяток не меньше трех чайных ложек растворимого порошка. Но Глеб никогда не возражал против бодрящих напитков, не стал возражать и на этот раз.
– Стас, можно вас спросить?
– Валяйте, – разрешил Глеб.
– Вы когда-нибудь участвовали в настоящих перестрелках?
– Случалось, – честно ответил Корсак.
В глазах девушки зажглось любопытство.
– Стреляли в кого-нибудь?